проехал несколько километров и оказался в Капотне. С начала двадцать первого века сюда стали переселять неплательщиков за коммунальные услуги из числа тех, у кого жилье было муниципальным. С каждым годом принудительно переселенных становилось все больше. Ольгина же семья жила в Капотне уже больше тридцати лет.
Синоптики, слава богу, ошиблись. Жара отступила. Есть теория, что синоптики – единственные люди на планете, которые могут заглядывать в альтернативное будущее. И это был тот редкий случай, когда москвичи были рады их ошибке. Или просто погода сошла с ума. Вчера плюс тридцать шесть и в небе ни облачка, сегодня не больше пятнадцати градусов и дождь. Пусть мелкий, но очень противный. С раннего утра он непрерывно накрапывал, иногда переходя в морось. Ветра не было, но, повинуясь неведомой силе, неприятный запах нефтеперегонки накатывал на окрестности волнообразно, словно морской прибой на мокрый песок. Женя включил кондиционер и переключился на режим внутренней циркуляции воздуха. С консоли терминала, вмонтированного в автомобиле, он вошел в административную зону управления Видений и проверил коллективные настройки, привязанные к местности. Он не ошибся. Жить здесь и не использовать модуляции осязания – непросто.
Некоторые опции коллективных иллюзий для местных жителей Капотни оплачивало государство. При помощи Видений из реальной жизни убирали неприятный запах нефтезавода, ретушировали обветшавшие строения, иногда корректировке подвергалось даже небо. Как, скажем, сейчас. В реальности оно было серым и моросящий дождь шел сплошной пеленой. В Видениях же – голубое, с ярким солнцем, которое периодически скрывалось за белыми облаками. От всего этого морось казалась безобидным теплым грибным дождем.
Миновав несколько перекрестков, Женя свернул во двор семнадцатиэтажного дома и остановился. Второй подъезд, первый этаж, квартира номер шестьдесят девять. Выйдя из машины, Ковалев осмотрелся. У тротуара был припаркован ржавеющий древний автохлам, бо?льшая часть которого сама уже никогда не сдвинется с места. На импровизированном столе, который в прошлой жизни был пластиковой катушкой для высоковольтного кабеля, сидели четверо одетых в обноски подростков лет пятнадцати. Несколько секунд они и модный парень, непонятно каким ветром сюда занесенный, смотрели друг на друга, после чего Женя принял, как ему показалось, единственно верное решение.
– Привет, пацаны, – с натянутой улыбкой сказал модный парень, подходя к местной шпане.
– Ну, – отозвался тот, кто был ростом повыше и шире в плечах.
– Мне очень нравится моя машина.
– БМВ-530, М-З, гибрид, серебристый металлик, готов поспорить – полный фарш, – выдал высокий и широкоплечий. – Мне твоя тачка тоже нравится.
– Охранная система «Булава». Слышал про такую?
Очевидно, не слышал, потому что взгляд подростка остался пустым. Его приятель, сидевший справа от него, тощий, с большим прыщавым носом, зашептал ему на ухо:
– Датчики движения с радиусом охвата три метра. В случае нарушения охраняемого сектора передача видеосигнала со спутников в ближайшее отделение полиции. Если сработает сигнализация, через минуту твоя рожа на планшете у каждого мусора.
– Ты понтуешся, что ли? – спросил заезжего гостя старший. Очевидно, он был в этой компании паханом.
– Договоримся? – предложил Женя.
Шпана переглянулась.
– Хм, – сказал пахан.
– Сколько? – сипло спросил маленький шкет, похоже, любитель понюхать клей. Ему было не больше десяти лет, а на вид, наверное, все восемнадцать.
– Как везде, – ответил Женя. – Сто монет.
Пахан цыкнул и кивнул.
«Это хорошо, что удалось с ними договориться, – думал Женя, доставая из багажника два пластиковых пакета с продуктами. – Что с того, что спутник успеет их заснять и сгенерировать образ в Видениях полицейского патруля? Можно даже поспорить, что патруль успеет приехать раньше, чем пацаны разбегутся в разные стороны. Разбитые камнями стекла, поцарапанная гвоздем краска… Два года колонии за умышленную порчу чужого имущества – слабое утешение за утрату любимого авто. Даже после выплаты страховки».
В подъезде воняло псиной и подвальной прелостью. Отчего-то немного нервничая, Женя переложил пакеты в одну руку и нажал кнопку звонка.
Дверь открыла пятилетняя девочка с косичками, в простеньком клетчатом платьице, давно полинявшем от стирки,
