игравшая в компании первую скрипку, как уже понял Воеводин.
– Кто-то же должен это делать, – спокойно ответил он, потихоньку набираясь сил; подумал: второго пси-удара я не выдержу, надо уходить.
– Но большинству населения Земли абсолютно по барабану, есть кто за её пределами или нет, угрожает человечеству Вирус или нет. Им глубоко наплевать, гибнет кто-то, защищая их или нет. И вы, зная истинное положение вещей, считаете себя обязанным этой безликой равнодушной массе?
– Эта масса породила великих творцов, и в ней полно великодушных и добрых людей. Хочется верить, что им небезразлично, чем я занимаюсь.
– Хватит с ним возиться! – ощерился Фаттах эль Бай. – Он не расколется! И не согласится работать с нами!
Чайкин нерешительно посмотрел на курящую женщину, с лица которой за время разговора так и не сошло выражение скуки.
– Фрау комиссар?
– В принципе, Фаттах прав. – Мохерини небрежно отбросила недокуренную сигариллу. – Мы только потеряем время. Можете… – Филиппа не договорила.
Дверь кабинета распахнулась, вошёл средних лет мужчина, скуластый, белобрысый, сероглазый, с твёрдой складкой губ. Одет он был в точно такой же синий мундир прокурора с погонами юрист-полковника.
– Добрый день, господа. – У нового гостя был приятный густой баритон.
– Димон? – удивился Чайкин М.Д. – Что ты здесь делаешь?
– Не Димон – Дмитрий Матвеевич Дербенёв. – Гость окинул застывшую компанию оценивающим взглядом, остановился на Воеводине. – Товарищ генерал? Я за вами, вас ждут.
Лицо черноволосого катарца потемнело, заострилось, глаза метнули молнии.
– Это ещё кто?!
Дербенёв посмотрел на него мельком, но не ответил.
– Зам генерального, – пробормотал Чайкин, – начальник управления по надзору.
– Как его пропустили сюда?!
Дербенёв небрежно развернул над лацканом пиджака видеофантом удостоверения, соответствующего уровню доступа «красный-красный».
– Этого достаточно?
Черноволосый снова открыл рот, но гость опередил его, отворил дверь, кивнул кому-то.
– Зайдите.
В кабинет вошёл невозмутимый Андрей Плетнёв в официал-унике офицера полиции особого назначения.
– Доставьте генерала в Брюссель, майор, – сказал Дербенёв. – Его с нетерпением ждут в следственной комиссии Комбеза.
Плетнёв подошёл к Воеводину, протянул руку.
– Генерал?
– Я сам. – Воеводин с усилием встал, стараясь выглядеть бесстрастным, на деревянных ногах вышел из кабинета. За ним вышел Плетнёв.
Компания Чайкина и он сам молча смотрели им вслед.
– Гдимн дахлик! – опомнился Фаттах эль Бай. – Где наши опера?!
– Отдыхают, – вежливо ответил Дербенёв и закрыл за собой дверь.
Окончательно пришёл в себя Воеводин уже в коридоре, отметив, что сопровождавших его полицейских и парней в штатском нет. Вместо них вдоль прозрачной стены коридора, обращённой к городу, прогуливались трое из команды Плетнёва.
Он повернулся к Дербенёву.
– Благодарю за помощь, полковник. Хотя мы незнакомы.
– Вот и познакомились, – улыбнулся прокурор. – Мне звонила командор Федеральной Погранслужбы, просила помочь. Я предпринял кое-какие меры. А тут ваши ребята подоспели. – Дербенёв кивнул на Плетнёва. – Вас и в самом деле ждут в следственной комиссии Комбеза, но я не советовал бы туда лететь. Время смутное, ни за что ручаться нельзя. Вы меня понимаете?
– Понимаю, – усмехнулся Воеводин. – Но и вам здесь оставаться нельзя. Эти отмороженные деятели не простят вам вмешательства.
