надеяться, что обитатели ядра смилостивятся и пропустят-таки корабль к звёздам, объединённым Великим Кольцом, не желавшим, в отличие от описанного в романах древних фантастов[30], считать человечество разумной системой.
Том Чаун предложил вернуться домой.
Берман яростно защищал своё мнение – продолжать попытки пробиться к ядру.
Витухновский молчал.
Кляйман затеял безнадёжный спор – кем являются галактоиды, гуманоидами или нет, придерживаясь мнения, что жизнь в звёздном ядре Млечного Пути вряд ли имеет биологическую основу, и Шапиро вяло поддержал диспут в основном из-за желания дать форгу-уборщику время на обыск кают членов экспедиции. В конце концов он увлёкся, и спор продолжался долго, пока все контактёры не сошлись в едином резюме: носители галактоидов – либо плазмоиды, живущие в атмосферах звёзд, либо кристаллиты, устроившиеся на поверхности горячих планет, либо устойчивые конфигурации полей и частиц. Биохимические комплексы в условиях пронизывающих пространство потоков излучений от близкорасположенных звёзд возникнуть не имели шанса и уж тем более не могли достичь уровня развития больших социальных систем.
Шапиро начал было обсуждать физические основы возникновения разума у тех же «полевых конфигураций», однако Тульпаан Нтомба ласково пожурил его за избыток воображения, и дискуссия на этом закончилась.
– Вы сами не верите в свою теорию, – посочувствовал физику седобородый Кляйман. – Обычно всё бывает наоборот: никто не верит в гипотезу, кроме тех, кто её выдвинул, зато все верят в эксперимент, кроме тех, кто его проводил. Мы провели эксперимент – попытались достучаться до братьев по разуму, но они оказались…
– Не братьями, – закончил Шапиро. – И всё же очень хотелось бы встретиться с такими же, как мы.
– В этом я вас поддерживаю.
– Готовимся к новому прыжку, – объявил Тульпаан, покидая кают-компанию.
Леблан поманил Шапиро за собой, и они уединились в его каюте.
– Смотрите, Всеволод, капитан сбросил мне любопытные снимки.
Коммуникатор француза развернул объёмное изображение. На нём был виден открытый блок-шкаф в каюте и в нём несессер чёрного цвета, на торце которого мигала красная искорка. Несессер потерял плотность и цвет, стал прозрачным, очевидно, форг включил радиосканер, стали видны пакеты, коробочки, сложенное бельё, туфли, туалетные принадлежности и два тубуса, похожие на термосы для горячих напитков, но оба непрозрачные, покрытые чёрной плёнкой.
– Ничего не вижу, – хмыкнул Шапиро. – Или вы думаете…
– Посмотрите внимательней.
Шапиро помолчал.
– Ну… стандартный джентльменский набор… плюс термосы…
– Это не обычные термосы, Всеволод, они не поддаются просвечиванию, форг пытался их просканировать. Ни один термос не обладает «зеркальной» защитой, она им просто ни к чему. А это означает, что предназначены они не для переноски горячего кофе или холодного виски.
– Вы думаете… это бомбы?
– Скорее Н-коммандеры, носители нанокластеров, замаскированные под термосы. И боюсь, эти «черви» уже запущены в дело.
Шапиро с сомнением вгляделся в тубусы.
– Не верю… они же не идиоты – сами себя убивать? Ведь если корабль будет повреждён, «вирусята» погибнут вместе с ним.
– Они на что-то надеются. Но теперь хоть понятно, чем объясняется упорство Нтомбы в стремлении во что бы то ни стало якобы добиваться цели – контакта с галактоидами, несмотря на их молчаливый отказ. Мне думается, что посланцы Знающих на борту ждут, когда их снимут с корабля.
– Кто? – не понял Шапиро.
– Другие посланцы. Как только они проявятся, а я уверен в этом почти на сто процентов, нановирусам будет дана команда, и они начнут свою чёрную грызню.
– На борту установлена антивирусная защита…
– Любую защиту можно обойти, идеальных компьютерных защит не существует. – Леблан выключил коммуникатор. – Точно такой же баул обнаружен и у Нтомбы, и теперь где-то в укромных уголках корабля прячутся нанокиллы, готовые к атаке.
