Правда, со здоровьем у него не очень. В сражениях он участвует, мечом машет, а вот жениться уже не получится. По причине состояния нестояния.
Жениться, да…
Ванечка смотрел на невесту сияющими глазами – и за этот взгляд Софья заранее прощала ему все. И трудности, которые возникнут, и отвлечение ее от дел государственных, и даже тоскливую, что та волчица, Феодосию. Он счастлив.
Может, и у нее будет хоть капля счастья?
И оно таки было.
Когда ушли все лишние, когда молодые остались одни в опочивальне и Иван робко положил руки на плечи девушке, когда губы соприкоснулись с губами, деля на двоих одно дыхание…
Что такое счастье?
У всех оно свое, но в эту ночь Софья нашла еще одну составную частичку мозаики.
1676 год
Казачьи чайки весело бежали по воде. Самые молодые, самые смелые, веселые, отчаянные и отважные. Те, кому нечего было терять, ушли в поход. И дело у них было серьезное.
Год назад они ушли в эти места.
Обосновались, переговорили со Строгановым, получили проводников и людей – и обосновались на Амуре-реке, там, где от него отходит Сунгари.
Свалили деревьев, построили острог, принялись охотиться и запасаться на зиму.
Первая стычка ждать себя не заставила. Китайцы оказались не худшими воинами, умели держать в руках оружие, но и казаки были не в крапиве найдены. И пушки у них были, и огненное зелье – крепко получив несколько раз по рукам, китайцы присмирели, а там и зима легла.
Трещали морозы, усыпал землю глубокий снег – и если б не помогали местные людишки, тяжко бы пришлось казакам. Но помогали ведь!
Не задаром – за все было уплачено полновесными монетами. Кто-то ворчал, стоит ли, может, все можно и мечом взять, но тут уж атаман запретил, и строго. Государь-де сказал – никаких распрей. Более того, местным надо помогать, их защищать надобно…
Так что – все по доброй воле. Никакого насилия ни в торговле, ни в личном… мало ли какому парню какая девка понравится?
Сложно, конечно, было – и окажись атаманом кто другой, не Иван Сирко, не миновать бы бед. Но старый гетман среди казаков пользовался непререкаемым авторитетом. А уж после Крыма – и тем более.
А как лед сошел – казаки отправились вниз по реке. До устья Амура.
Задание было простое – гонять китайские корабли, ежели то не корабли княжеств. С последними торговать. А вот врагов…
Топить, топить и еще раз топить. Трофеи – ваши, все, что с бою возьмете, – тоже ваше, сможете домой отослать, на Сечь, али казне продать, али еще что придумаете, но – ни один китайский корабль в море себя спокойно чувствовать не должен. А то развели тут… маньчжуров.
Этот вид охоты казакам был знаком, приятен и выгоден. Так что…
Иван Сирко встретился с послом У Саньгуя, обговорил систему знаков «свой-чужой» – и Охотское море живо стало напоминать картину неизвестного художника «пчелы в атаке».
Казаки были неуловимы, они налетами грабили, убивали, пускали китайские джонки на дно – и исчезали. Тактика привычная. И как ни бесился император, но даже выяснить, кто это такие и откуда они взялись, – не удавалось.
В море стало опасно. Блокаду с трех княжеств пришлось снимать, чем и воспользовались мятежники. Весы борьбы между династией Мин и династией Цин опять закачались, выходя из равновесия. Победа маньчжуров отдалялась на неопределенный срок.
А казаки поглядывали на Сахалин, прикидывая, не устроить ли там базу?
Сначала временную, потом постоянную?
Союзники поддерживали! Еще бы! Именно военные силы извне спаяли и скрепили Тройственный союз. Ну и браки тоже…
И У Саньгуй готов был помочь русским обосноваться под боком! Пусть! Много они не просят, так у него много и нет. А коли маньчжуры победят – и того не будет.
– Что скажешь, сестренка?