проблемой.
Я разбираюсь той же ночью. Просто призываю
Адские гончие — не просто собаки. Так и охотники — не просто демоны.
Он является очень быстро и глядит на меня темно-красными глазами. Высокий, нескладный, похожий на паука-сенокосца, в облаке тумана, который не позволяет разглядеть лица, — неуклюжая фигура, если не знать, насколько он бывает быстр и стремителен. Гончие загоняют. Охотник — наносит решительный удар.
— Ты звал?
«Повелитель», естественно, не добавил. Пришлось чуть добавить силы в пентаграмму. Не то чтобы мне было важно титулование, но вот статус… это то, чему демоны придают громадное значение. Спустишь дерзость сейчас — и получишь бунт позднее.
Демон кривится от боли.
— Прошу прощения за дерзость, повелитель.
— Чья это кровь?
Прощать я не собираюсь.
Платок перелетает в пентаграмму. Демон подхватывает его, не дав коснуться пола, принюхивается.
— Что я получу за это, господин?
Я усмехаюсь. Касаюсь ритуальным кинжалом своего запястья. Пока еще легко-легко, так, чтобы из крохотного прокола выступила только одна капля крови.
— Хочешь?
Хо-очет. Глаза вспыхивают алым, мерцают, как рубины на закате…
— Господин?
— Скажешь мне, чья кровь на платке, — получишь.
Сила некроманта бурлит и поет в моей крови. Как же хорошо… Все-таки я в первую очередь полудемон и некромант, а все остальное потом. Все потом…
Охотник подносит платок к носу, тщательно принюхивается, касается его длинным языком…
— Полукровка. Получеловек. Здесь человеческая мать и отец — демон.
— Какой?
— Вампир. Из средних. Скорее помесь с инкубом.
Я киваю. Потому она и серебро носит спокойно.
Это только низшие вампиры и миньоны боятся серебра. Для высших же… ну, чуть пощиплет. Но выдержать можно.
— Знакомый тебе вампир?
— Нет.
— Питается кровью или жизненной силой?
— И первое, и второе.
— Что-то еще можешь про него сказать?
— Может питаться, разделяя с кем-то страсть. Может — разделяя страх.
Замечательно. У нас имеется полувампир, и не из слабеньких.
— Некромантия?
— Только в той мере, которая свойственна вампирам. Очень слабенькая.
И то хлеб.
— Метаморфизм?
— Нет. Это — нет.
— А клыки, когти?
— Это не смена формы. Эта женщина не сможет стать туманом или летучей мышью, волчицей или змеей. А остальное — просто облик. Ближе к крови матери или отца.
Ага.
— И облики истинные?
— Да.
Тогда все понятно. В человеческой форме она человек. Когда насыщается — вампир. И конечно, она может носить серебро.
