мужчина без сознания и в него даже не приходил.
Что делать с храмовниками?
— Ак-квир, сможешь их сожрать до трех ночи?
— Вполне, — отзывается демон.
Я подхватываю на руки мужчину и тащу в хижину.
Так, вот это и это заварить, это к ранам… А поесть тут нету?
Я вообще-то вымотался. Нелегкое это дело — убивать храмовников. Наверное, надо их или по одному отлавливать, или собрать всех сразу и сразу же прибить, а то так замучаешься.
Мужчина приходит в себя, когда я уже заканчиваю перевязку. В выпученных глазах плещется дикий ужас. Я придавливаю его к кровати.
— Лежи. Они мертвы.
Кажется, он не верит такому симпатичному мне. А я ведь всего лишь в демоническом виде.
— Не трону я тебя первым. Клянусь.
Все равно не помогает. Зато пощечина оказывает воистину целительное воздействие и в глазах мужчины появляются проблески разума. Я раздельно повторяю снова:
— Храмовники мертвы. Ты жив. Я скоро уйду, а ты тут останешься. Не рассказывай никому — и все будет в порядке.
Мужчина опускается на кровать, переставая сопротивляться. Видимо, понимает, что если демон поит его отваром и перевязывает, то потом сожрать не соберется. Это бы удобнее без перевязок, чтобы бинты не сплевывать.
— В-вы…
— Я. Убил их всех. Личные счеты. Да, с тобой у меня их пока нет — и не будет, если никуда не полезешь.
Судя по лицу мужчины — он хочет спросить, куда ему не надо лезть, но не решается. Я похлопываю его по плечу.
— Смотри, перевязки я тебе сделал, травами промыл, вот тут оставляю составы. Пить, перевязывать… сам остаться не смогу по понятным причинам. Так что всего хорошего.
И удираю.
Ак-квир уже дожирает последнего храмовника. Вот прорва…
И ведь башка-то человечья, но куда там столько лезет? А впрочем, низшие демоны весьма прожорливы. Так они пополняют силы.
— Скоро ты?
— Дай еще минут десять.
Я тем временем прохожусь по поляне, достаю из кармана платок. Прищуриваюсь на кровь — и смачиваю его в крови того самого шрамолицего храмовника. Потом вызову… пообщаемся.
Стоит ли говорить, что дорога до лагеря занимает минут двадцать. Естественно, моего отсутствия никто толком и не заметил. Я складываю все трофеи к останкам демона и вытягиваюсь на лежанке.
Эх, где моя кровать с лебяжьим пухом? Толстой периной и шикарным пуховым одеялом? А какие там подушки!
Домой, хочу домой… во дворец?
Да. А что?
Я — наследник Алетара Раденора, и мой дом именно там. А Торрин…
Торрин — это не дом. Это кусочек моего сердца. Лучшая, чистая и светлая часть меня.
Пока он у меня есть — я останусь человеком.
Возвращение в столицу проходит скомканно.
Рудольф бы устроил что-то торжественное, но куда там! Жена принца в темнице, союзники оказались предателями, на поле боя невесть что устроили… И как?!
Как на все это реагировать дядюшке?
Абигейль не знает, потому он и не реагирует, а сразу же зовет меня к себе…
— Алекс, что там случилось?
Я послушно отчитываюсь за все.
Так и так, теваррцы задумали хитрый план. Они убивают нашего дорогого Андрэ, — всхлипнуть и стереть слезинку, — потом подсовывают мне свою девку в принцессы, а сами тем временем решают расправиться нашими руками с Риолоном.
