Да, мне нельзя ревень. Меня от него в буквальном смысле слова выворачивает наизнанку. Тошнит, рвет, ненавижу эту гадость!
Почему?
Не знаю, говорят, у Мишель тоже была на него аллергия. Но пары стебельков в салате мне хватило, чтобы меня убедительно вывернуло наизнанку.
— Зато все поверили, что я нажрался как свинья.
Томми вздыхает:
— Лежи уж…
И выходит за новой порцией воды с лимоном. Промывать желудок.
Я довольно ухмыляюсь, глядя в потолок. Первый акт пьесы сыгран.
Конечно, на нас нападают. Конечно, когда мы уже отъезжаем на два дня пути от Альтверина, а то как же?
На моих землях ведь крестьяне водятся, а они разбойников могут и дубьем отходить без всяких скидок на благородство. Да-да, у нас какой-то ненормальный менестрель сочинил сагу о благородном разбойнике, который грабит богатых. И совершенно забыл, что разбой — все равно преступление, кого ты ни грабь. И конечно, мы не смогли бы оказать сопротивление… с нашими-то двумя десятками охраны.
Так что разбойники в количестве чуть ли не пары сотен окружают телеги, наставляют на моих людей арбалеты и грозно приказывают скидывать все наземь и разоружаться, а не то…
Ну, Томми и разоружается. Первый.
За ним Рене, за ним — остальные…
— А где принц? — вспоминает главарь разбойников, предусмотрительно надевший маску.
— Ему понадобилось вернуться в замок — ненадолго.
Разбойники призадумываются. Судя по всему, им приказали не только взять деньги, но и прибить принца. И вот тут было самое скользкое место нашего плана. Но Рене вовремя сообразил:
— Если вы нас сейчас убьете, принц точно не придет. Найдет наши трупы и ринется в столицу тайно — или к себе вызовет охрану. А вот если выручать нас…
Аргумент был принят.
Моих друзей и охрану связывают, укладывают на телеги, груженные сундуками, интересуются ключами от замков, на что получают ответ: «У принца», — и отстают. Просто везут всех на свою стоянку.
Что нам и требовалось.
Не станут же они ломать замки на тракте? Это слишком глупо, проще уволочь добычу к себе — и разобраться потихоньку.
Как я и предполагал, логовом оказался замок одного из соседей-графов. Тоже дальнего родственника Абигейли. Вот ведь зар- раза… размножившаяся!
Ну да, это я и заподозрил сразу же, как приехал, как поговорил с Шареном… Не было никаких разбойников! Были просто несколько мерзавцев, которые грабили и убивали моих людей.
И сейчас намеревались проделать то же самое.
Не успели.
Потому что ночью пришел
Третий акт пьесы.
Я ведь некромант. А стало быть, мне ни к чему войско.
Свою армию я отправляюсь вербовать на большую дорогу. Ровно полночь, шестилучевая звезда на развилке трех дорог, в каждый угол вписаны символы смерти, мести, крови, призыва, повеления и замыкания.
Луна светит, ветер ловкими пальцами перебирает травинки, равнодушно усмехаются звезды, глядя со своей высоты на странного человечка…
К чему он суетится? Ведь его жизнь — это миг вечности звезды…
И все же это не повод прожить ее недостойно.
Я самым обычным кинжалом медленно касаюсь запястья. Ритуальные ножи тут ни к чему.
