l:href="#n38" type="note">[38] Я чую присутствие спящего зла. И сдается, больше никогда мне не услышать голос ветра на родном Хайберском перевале.
Стив не ответил. Ему тоже не нравилось дыхание тишины в этом доисторическом храме. Не нравился и серый призрачный свет, сочившийся непонятно откуда. Наверху отступил мрак, и компаньоны вошли в огромный круглый зал, тускло осиянный лучами, которые проникали через отверстия в высоком своде. Но были и другие лучи, вносившие свою лепту в освещение. С уст Стива сорвался возглас, и ему вторил крик Яра Али.
Друзья стояли на последней ступеньке широкой лестницы перед просторным залом с плитчатым полом и голыми черными стенами. В центре зала массивные ступеньки, покрытые вездесущим песком, примыкали к каменному возвышению, и на этом возвышении стоял мраморный трон. Над троном мерцал неестественный свет, и путешественники, увидев его источник, благоговейно ахнули. Там на престоле развалился человеческий скелет, почти бесформенная масса гнилых костей. На широком мраморном подлокотнике лежала вытянутая рука, и в ее мертвой хватке пульсировал, содрогался, как живое существо, небывалой величины красный самоцвет.
Пламя Ашшурбанипала!
Даже найдя забытый город, Стив не отваживался поверить, что они разыщут и драгоценный камень – или что тот хотя бы существует в действительности. Но как теперь усомниться в увиденном собственными глазами? Глазами, в которые льется невероятный злой свет?
С неистовым криком Стив устремился к возвышению, взбежал по ступенькам к трону. Яр Али, следовавший по пятам, остановил в последний момент его руку, не позволил схватить драгоценность.
– Постой, сахиб! – воскликнул магометанский богатырь. – Не спеши! На древних сокровищах всегда лежит проклятие, а эта вещь, несомненно, проклята трижды! Иначе как бы она оставалась здесь, в стране грабителей, нетронутой тьму веков? Не дело это – тревожить достояние мертвых.
– Чепуха! – фыркнул американец. – Предрассудки! Бедуины страшатся мифов, которые у них передаются из поколения в поколение. Вдобавок жители пустыни, кочевники всегда недолюбливали города, и мы с тобой знаем, что этот город, пока был жив, приобрел дурную репутацию. Кроме бедуинов, его до нас видел только тот турок, а он, должно быть, помешался от пережитого в дороге. Кости могут принадлежать упомянутому в легенде царю – сухой воздух пустыни способен хранить мощи вечно. Но вряд ли это монарх. Скорее всего, простой ассириец или даже араб. Нищий бродяга завладел камнем, а затем помер на троне по той или иной неизвестной причине.
Его слова едва доходили до сознания афганца. Тот неподвижно взирал на Пламя Ашшурбанипала – так загипнотизированная птица смотрит в змеиный глаз.
– Сахиб, – прошептал он, – что же это за диво? Уж точно руки смертного нипочем бы не создали такую вещь. Смотри, как она вздрагивает, как бьется – ни дать ни взять сердце кобры!
Американец смотрел, и его самого пробирала странная тревога. Он знал толк в драгоценностях, однако подобного камня не видел никогда. Поначалу предположил, что это чудо-рубин из легенд. А теперь вовсе не был в этом уверен, да вдобавок с опаской подозревал, что Яр Али прав: сей камень ненормального, неестественного происхождения. И не определить, в какой манере он обточен, а до чего же ярко светится – нельзя смотреть долго в этот огонь.
Да и вся обстановка здесь явно не предназначена для успокоения нервов. Толстый слой пыли говорит о древности и забвении, серый сумрак бередит чувство нереальности, а мощные черные стены, возвышаясь угрюмо, будто намекают на замурованные в них клады.
– Берем камень и уходим, – пробормотал Стив, поддаваясь несвойственной ему панике.
– Погоди! – У Яра Али сверкали глаза, хотя он не на самоцвет смотрел, а ощупывал взглядом стены. – Мы мухи в паутине! Сахиб, клянусь Аллахом, в этом городе ужасов затаились не только призраки былых чудовищ! Я ощущаю присутствие зла. Со мной такое бывало и раньше – в джунглях перед норой с хоронящимся во тьме питоном, в храме тугов-душителей, готовых наброситься на нас из укрытий. И теперь то же ощущение, только десятикратно сильнее!
У Стива волосы встали дыбом. Яр Али – тертый калач, он бы не поддался беспричинному страху. Американец хорошо помнил те события, помнил и другие случаи, когда телепатический инстинкт предупреждал друга об опасности за миг до того, как она становилась видимой или слышимой.
– О чем ты, Яр Али? – прошептал Стив.
Афганец молча покачал головой. Его глаза были полны мистического света, разум пытался истолковать смутные оккультные предостережения подсознания.
