– Да, спящие, – пробормотал он. – Их считают умершими, а на самом деле они ждут, когда найдется глупец, который их разбудит. Надо было мне раньше прочесть об этом в «Черной книге», тогда, покидая храмовый тайник, я бы надежно запечатал его. Но для этого пришлось бы расстаться с ключом, а я, вопреки воле ада, увез его с собой…
Оторвавшись от раздумий, он хотел еще что-то сказать, но осекся. Откуда-то сверху, с лестницы, донесся необычный звук.
– Что это было? – Тассманн с подозрением уставился на меня.
Я недоуменно пожал плечами, и тогда Тассманн подбежал к двери и позвал слугу. Через несколько мгновений тот появился – бледный как смерть.
– Ты был наверху? – спросил Тассманн.
– Да, сэр.
– Что-нибудь слышал? – резким, обвиняющим, чуть ли не угрожающим тоном осведомился хозяин усадьбы.
– Слышал, сэр. – У слуги на лице отражалось недоумение.
– И что же ты слышал? – прорычал Тассманн.
– Сэр, я боюсь, – с виноватым смешком ответил слуга, – что вы сочтете меня не совсем нормальным, но все же отвечу честно: это было похоже на стук лошадиных копыт по крыше.
Внезапно в глазах Тассманна появился совершенно безумный блеск.
– Болван! – раздался рев. – Вон отсюда!
Слуга съежился от страха, а Тассманн схватился за поблескивающую каменную жабу.
– Какой же я идиот! – бушевал он. – Почему не прочел целиком?! Почему не запер дверь?! Но видит небо, этот ключ – мой! Ни человек, ни дьявол его у меня не отнимет!
С этими странными словами он повернулся и взбежал по лестнице. Через секунду хлопнула тяжелая дверь. Туда поднялся слуга, вежливо постучал, выслушал ответ, вернулся и сообщил, что его уволили. Хозяин в гневе, он ругается на чем свет стоит и грозит пристрелить любого, кто попробует войти в его кабинет.
Не будь на дворе глубокая ночь, я бы тотчас покинул усадьбу. В том, что ее владелец начисто лишился рассудка, не было никаких сомнений. Перепуганный слуга проводил меня в гостевую комнату, но я не лег в постель, а раскрыл «Черную книгу» на той странице, которую недавно читал Тассманн.
Либо он всегда был сумасшедшим, что маловероятно, либо его рассудок повредился в Храме Жабы. Сперва Тассманн открыл дверь алтаря, и какое-то сверхъестественное явление напугало его людей. А потом он спустился в подземелье и там обнаружил вовсе не то, что рассчитывал найти.
Напрашивается предположение: когда охотник за сокровищами возвращался из Центральной Америки, кто-то следовал за ним. И причина погони – камень, который он называет ключом.
Надеясь найти ниточку к разгадке, я перечитал отрывок о Храме Жабы, о таинственном народе, что задолго до появления индейцев отправлял там свои ритуалы, и о его божестве, огромном хихикающем чудовище с копытами и щупальцами.
Тассманн говорил, что не дочитал до нужного места, когда книга впервые оказалась у него в руках. Заинтригованный этими словами, я добрался до предложения, которое заставило его столь крепко задуматься. Строчки были подчеркнуты ногтем. Что это, очередная двусмысленность? Труд фон Юнцта изобилует таковыми. Тут сказано, что бог храма – это сокровище храма…
Вдруг до меня дошел зловещий смысл, и на лбу выступил холодный пот.
Ключ к сокровищу! И это сокровище – бог! И спящие проснулись, когда отворилась дверь в их темницу! Точно удар хлыста, невыносимо ужасная догадка заставила меня вскочить на ноги.
И в этот момент раздался грохот, а затем в мои уши ворвался смертельный крик человеческого существа.
В мгновение ока я выскочил из комнаты и взлетел по лестнице. И слышал при этом звуки, из-за которых с той ночи сомневаюсь в здравии своего рассудка. Вот и дверь кабинета. Я трясущейся рукой повернул ручку – заперто. Стоя в нерешительности, я услышал жуткое писклявое хихиканье. За ним последовали отвратительные хлюпающие звуки, словно громадное и мягкое, как студень, тело протискивалось в окно. Это хлюпанье прекратилось, и клянусь, я затем уловил слабый шелест исполинских крыльев.
Кое-как преодолев страх, я высадил дверь. В кабинете клубился желтый туман; меня затошнило от убийственного зловония. Но все же я вошел. В комнате все было разломано и разбросано, но ничто не похищено, кроме алого кулона в форме жабы, который Тассманн называл ключом; эта вещь пропала бесследно. Подоконник был покрыт неописуемо мерзкой слизью, а посреди комнаты лежал Тассманн с раздавленной в лепешку головой. И на том, что осталось от его черепа и лица, запечатлелся след громадного копыта.
Пришелец из Тьмы
