комнаты. Что же до меня, я проведу остаток ночи, приводя в порядок свои записи, чтобы завтра продемонстрировать вам результаты своей работы.
Ганра Сингх появился в дверях, словно огромный призрак. Мы пожелали спокойной ночи нашему хозяину и последовали за слугой с Востока. Дом сэра Томаса имел вид буквы «П». Он был двухэтажным, и между крыльями его размещалось нечто вроде двора, на который выходили окна нижних комнат. Меня и Гордона разместили в двух спальнях на первом этаже левого крыла, с окнами во двор. Наши комнаты соединялись, и, когда я уже было приготовился отойти ко сну, ко мне заглянул Гордон.
– Странный малый, не правда ли? – кивнул он в сторону светящегося окна кабинета сэра Томаса на другой стороне двора. – Хорошая скотина, но великий, удивительный ум.
Я открыл дверь, выходившую во двор, чтобы вдохнуть свежего воздуха. В комнатах было свежо, но пахло мускусом, как в помещениях, которые долгое время не использовали.
– Определенно, у него редко бывают гости.
Во всем доме огни светились только в наших комнатах и в кабинете сэра Томаса.
– Да. – Наступила тишина. Потом Гордон снова заговорил резким тоном: – Ты знаешь, как умер фон Гонманн?
– Нет.
– Он попал в руки странного и ужасного племени, которое претендует на происхождение от племен Древнего Египта. Они – последние умельцы адского искусства пыток. Спасшийся археолог рассказал, что фон Гонманн умирал медленно и мучительно. Его убили, не искалечив, а тело высушили. Потом его прикрепили к кресту и поставили в хижине с фетишами их ужасной религии, рядом с другими трофеями.
Мои плечи непроизвольно вздрогнули.
– Ужасно!
Гордон встал, отбросил сигарету и направился в свою комнату:
– Уже поздно. Спокойной ночи… Что это?
На другой стороне двора раздался грохот, словно опрокинулся стул или стол. Пока мы стояли, завороженные неожиданным, неопределенным предчувствием чего-то ужасного, безмолвие ночи прорезал крик:
– Помогите! Помогите! Гордон! Слейд! О Боже!
Мы вместе рванулись во двор. Голос принадлежал сэру Томасу и исходил из его кабинета в левом крыле. Когда мы побежали через двор, то отчетливо услышали звуки страшной борьбы, и снова закричал сэр Томас. Его голос был похож на голос человека в предсмертной агонии:
– Он достал меня. О Боже, он до меня добрался!
– Кто с тобой, Камерон? – отчаянно закричал Гордон.
– Ганра Сингх!.. – Неожиданно сэр Томас замолчал; и, ворвавшись на первый этаж левого крыла и бросившись вверх по лестнице, мы слышали лишь дикое, невнятное бормотание. Казалось, прошла вечность, прежде чем мы оказались у дверей кабинета, из-за которых доносились грубые завывания. Мы бросились открывать дверь и застыли, ошеломленные от ужаса.
Сэр Томас лежал, корчась в растекающейся луже крови, но не кинжал, воткнутый в его грудь, заставил нас застыть, словно пораженных громом, а лицо египтолога, исказившееся от ужаса. Его глаза сверкали, уставившись в пустоту. Это были глаза человека, который заглянул в Чистилище. Его губы что-то шептали, но нам удалось разобрать лишь несколько слов:
– Безносый… безносый…
Тут кровь хлынула с его губ, и он упал лицом вниз.
Мы подошли к нему и в страхе переглянулись.
– Мертв, – пробормотал Гордон. – Но кто убил его?
– Ганра Сингх… – начал я, но тут мы оба обернулись. Ганра Сингх молча стоял в дверях. Выражение его лица не давало никаких намеков на то, что он думает. Гордон встал, его рука легко скользнула в карман.
– Ганра Сингх, где ты был?
– Я был внизу, в коридоре, запирал дом на ночь. Я услышал, как позвал хозяин, и вот я здесь.
– Сэр Томас мертв. Ты можешь предположить, кто убил его?
– Нет, сахиб. Я недавно приехал в Англию и не знаю, имел ли мой хозяин врагов.
– Помоги мне перенести его на кушетку.
Индус помог.
– Ганра Сингх, ты понимаешь, что мы должны задержать тебя, пока дело не будет раскрыто?
