Казалось, имя пронзило туман старческого слабоумия и достигло сознания колдуна вуду. Он встряхнулся, с глаз сошла пелена, они заблестели, как влажный черный мрамор.
– Джоан? – медленно переспросил он. – Уже много лет о ней ни слуху ни духу. Прошу прощения, джентльмены, я, похоже, задремал. Старики, как дряхлые собаки, засыпают у очага. Вы спрашивали о поместье Блассенвиллей? Сэр, если я объясню, почему не могу вам ответить, вы назовете это суеверием. Хотя, да будет бог белых людей свидетелем…
С этими словами он потянулся за хворостом, лежавшим у очага, и вдруг с воплем отдернул кисть, в которую впилась зубами длинная извивающаяся тварь с узкой головой. Обвив руку колдуна по локоть, разъяренная змея снова и снова вонзала в нее ядовитые клыки.
Джекоб рухнул на очаг, опрокинув котелок и разбросав угли. А Бакнер схватил толстую хворостину, размозжил плоскую голову и с проклятием отшвырнул свившегося в узел гада. Старый негр затих, глядя вверх неживыми глазами.
– Мертв? – прошептал Грисвел.
– Мертв, как Иуда Искариот, – буркнул шериф, хмуро глядя на издыхающую змею. – Такой дозы яда хватило бы на десятерых стариков. Но мне кажется, он умер от страха.
– Что будем делать? – дрожа, спросил Грисвел.
– Перенесем тело на лежанку и уйдем. Если запереть дверь, ни кошки, ни дикие собаки сюда не проникнут. Ночью у нас будет чем заняться, а утром отвезем Джекоба в город. Ну, помогите мне.
Преодолев отвращение, Грисвел помог перенести труп на грубую кровать и поспешно вышел из лачуги. Солнце садилось, заливая ряды деревьев на горизонте слепящим алым пламенем. Они молча сели в машину и двинулись в обратный путь.
– Он говорил, что Великий Змей может послать к нему своего брата, – пробормотал Грисвел.
– Чушь! – фыркнул Бакнер. – На болоте полно змей. Они любят тепло, вот одна и заползла в хижину, пригрелась в хворосте, а Джекоб на свою беду разбудил ее. Ничего сверхъестественного. – Немного помолчав, шериф добавил уже другим тоном: – Впервые вижу, как гремучник кусает, не предупредив. И впервые вижу змею с белым полумесяцем на голове.
Они в молчании свернули на шоссе.
– Думаете, в доме до сих пор прячется мулатка Джоан? – спросил Грисвел.
– Вы сами слышали, что сказал старик Джекоб, – нахмурясь, ответил Бакнер. – Время для зувемби ничего не значит.
Они миновали последний поворот, и Грисвел увидел дом Блассенвиллей, чернеющий на фоне алого заката. Сразу же вернулось предчувствие опасности.
– Смотрите! – шепнул он пересохшими губами, когда машина съехала с дороги и остановилась.
Бакнер крякнул от удивления.
С балюстрады клубящимся облаком поднималась голубиная стая. Она понеслась прочь, на запад, и исчезла в мертвенно-бледном сиянии над горизонтом.
3. Зов зувемби
Проводив голубей взглядом, мужчины некоторое время неподвижно сидели в машине.
– Наконец-то я их увидел, – пробормотал Бакнер.
– Должно быть, они являются только обреченным, – предположил Грисвел. – Тому бродяге…
– Посмотрим, – спокойно ответил южанин, выходя наружу.
Грисвел заметил в руке у шерифа револьвер.
Дверь косо висела на сломанных петлях, в пыльных окнах играло пламя заката. Разносилось эхо шагов по растрескавшимся плитам дорожки. В просторной прихожей Грисвел увидел на полу черные пятна – следы мертвеца, ведущие к лестнице.
Бакнер расстелил возле камина взятые из машины одеяла.
– Я лягу возле двери, – сказал он. – Вы устраивайтесь там, где спали вчера ночью.
– Может, разведем огонь? – спросил Грисвел, со страхом думая о том, что после коротких сумерек лес погрузится во тьму.
– Нет. У вас есть фонарь, у меня тоже. Будем лежать в темноте и ждать. С револьвером обращаться умеете?
– Да… думаю, да. Никогда не стрелял из револьвера, но знаю, как это делается.
– Ладно, стрелять предоставьте мне. – Шериф уселся на одеяла, скрестив ноги, и стал перезаряжать большой синеватый кольт, внимательно осматривая каждый патрон.
Грисвел нервничал и бродил по комнате, расставаясь с уходящим днем, как скряга расстается с золотом.
Задержавшись у камина, он задумчиво посмотрел на пыльные головешки. Должно быть, в последний раз огонь в камине разводила мисс Элизабет Блассенвилль более сорока лет назад. Думать об этом не хотелось. Грисвел медленно разгреб ботинком
