Глава 18
Хаос чужих эмоций, из которого я, намертво увязнув, как в болоте, никак не могу выбраться, причиняет боль, потому что они слишком сильны. Хочется плакать, спрятаться, укрыться, забиться подальше и поглубже, да все что угодно… Они мешают мыслить нормально… Только бы не чувствовать… Только бы не слышать…
– Деточка, подними щиты, – среди накала страстей кто-то уговаривал меня мягким приятным голосом. – Ну давай же, Ксенечка, давай, моя хорошая.
Чего им от меня надо, оставили бы в покое? Чего от меня снова хотят?..
– Защищайся! – раздался другой голос, знакомый, резанувший как плеть по оголенной коже, заставивший вздрогнуть.
Кажется, я начала реагировать.
– Ты чего орешь на нее, изверг? Она твою шкуру паленую спасла, а ты…
– А как по-другому? Видишь, мать, девчонка не реагирует, а ее ломает.
– Я сейчас морду твою рыжую начищу за «мать». Какая я тебе мать, кошак ты облезлый. Я тебя лет на двадцать всего старше, да за мной знаешь сколько таких бегает… – мне положительно нравится обладательница ласкового голоса, сразу же давшая отпор разоравшемуся Саве.
– Ой, прости меня, красавица, я ж любя…
– Баб своих люби, а от меня подальше держись!
– Хватит, довольно, – прекратил перепалку третий голос, Егора, ровный и спокойный, моментально возымевший эффект.
Наконец-то услышав его, я смогла выплыть из марева. Отсекла чужие эмоции и так глухо закрылась, что почти перестала ощущать окружающих. Но сейчас мне жизненно необходимо отдохнуть, восстановиться.
Открыв глаза, уставилась в белый потолок, затем увидела трепетавшую на сквознячке легкую светлую ткань. По специфическому запаху определила: нахожусь в медицинском заведении, вернее целительском, как здесь принято говорить.
Тяжело вздохнув от вселенской несправедливости, ибо белая полоса в моей жизни никак не желала наступать, повернула голову направо, откуда слышала женский голос. На меня доброжелательно смотрела симпатичная, милая шатенка лет тридцати пяти в белоснежном халате, впрочем, магичка легко может скрывать свой истинный возраст. Целителей в Сумеречном мне встречать пока не доводилось. И глаза у нее добрые, лучистые, искренние.
Стену у двери подпирал Егор; внешне невозмутимый, но чувствуется – он волнуется, внимательно глядя на меня, чем неожиданно согрел душу и невольно вызвал улыбку.
Пошевелила ногами – грязные, босые, зато целые. Только руки неприятно ноют. Подняла их вверх и удивилась: кисти покрыты слоем мази и в прозрачных перчатках. Хотя, чему удивляться? Подвигав пальцами, особенной боли не почувствовала, но и приятного мало – однозначно. Костюмчик – редкая удача! – на месте, а то с моим-то везением…
– Очнулась, спящая красавица, – пробасил слева Сава, лежащий на соседней кровати. Надо же, весь в гипсе…
– Я смотрю, у тебя любая женщина – красотка, – едко заметила шатенка. – То ли ты слишком непривередливый, то ли всем угодить хочешь.
– Капитолина Федоровна, зря вы наговариваете! – возмутился Сава. – Только вы, да со всем уважением и расположением и…
– Як твоему расположению, как к Стене отношусь, голубчик, – остановила его несговорчивая магичка.
У тигра-балабола помимо загипсованной левой руки и обеих ног, на шее корсет красовался, словно ошейник строгий нацепили. И выглядел он так неожиданно забавно, что я не выдержала и захихикала.
Закурский, наверняка по максимуму обездвиженный, подозрительно недовольно сощурился:
– А что смешного? Меня заставили… вынудили… вот сейчас встану и…
Огромный оборотень, на обнаженной груди которого бугрились мышцы – пристыженный и сконфуженный? Невероятно! А ведь еще совсем недавно присутствовал на казни, решал мою судьбу, приставал, провоцировал…
Дверь распахнулась, и в палату ввалился Алекс Кох. Сейчас глава исследовательской группы с нелепо торчащими в разные стороны черными волосами больше походил на всклокоченную, подравшуюся с товарками ворону, однако смеяться мне расхотелось – у него на расставленных в стороны руках такие же, как на мне, перчатки.
Оглядев нашу улыбчивую компанию, маг отметил:
– Вижу, все пришли в себя. Я рад! – присев на край кровати в ногах, кивнул на мои руки: – Болят?
Я замотала головой и хрипло шепнула:
– Не очень, больше кожа зудит.
