них не получилась. И даже прибыв сюда, они точно не знали, где именно в подвале появляются вышедшие люди. Сеть возле пролома лишнее тому свидетельство.
А кого они тут пытались поймать? Конкретно меня или всех подряд? Судя по тому, что на Лене они не успокоились, это для них не высший трофей. Ну и самое худшее для меня: возможно неожиданное появление с той стороны очередной толпы врагов. То ли смена может явиться, то ли подкрепление, то ли тревожная сотня вот-вот примчится.
Очередная странность: чему так сильно пленник радуется и с привязи рвется? Вся мимика такова, словно желанного гостя в дом приглашает. Показываю жестами: мне шагать? Кивает, чуть голова не отвалилась. Потом становится понятно, что и назад я смогу безвозбранно выйти. Потом снова. И так сколько угодно раз!
Тыкаю в него пальцем, потом на невидимую черту. А ты, мол? Опять радостная готовность на лице и ретивость молодого жеребца, роющего копытами землю. Объясняю: а если вдвоем, вместе? Опять положительный ответ.
Втроем? Жуткое сожаление на лице и попытка сжать плечи. Мол, узко там. Никак шеренга из троих не пройдет. Пробую кидать подобранный меч, тот падает, ударившись о стенку. Очередной аттракцион мима дает разъяснения: неживые предметы портал не проводит. Трупы людей – тоже. Только живые могут спокойно перемещаться между мирами, волоча на себе груза, сколько смогут унести.
И тогда я вспомнил, что время уходит. А приоритет остается – спасать Леонида. Лучше уже самому глянуть, что с той стороны, и окончательно определиться.
Конечно, я сомневался. Был какой-то подвох, был! Чего уж там, не верил я пленному и его показному гостеприимству, хотя, приглядываясь к ауре, никакой лжи не замечал. Но это все относительно. Возможно, он и сам свято верит, что я
Несколько раз напоследок то я сам норовил шагнуть, то вместе предлагал. То менялся с ним местами. И на все получал восторженное согласие. После чего я решился окончательно. Только и крикнул наверх:
– Как там второй пленный?
– Спит, – послышался голос Эммы.
– Присматривайте за ним, я ненадолго отлучусь! – Не будь я в ссоре с Машкой, позвал бы ее, оставил здесь страховать, мало ли что. Но опять слышать ее презрительное фырканье и тонуть в ядовитом сарказме выше моих сил.
«Сам справлюсь!» – и подтолкнул пленника к порталу.
– Шагаем! И-и-и!..
Все пошло правильно. Он не попытался сменить ногу или еще какую каверзу совершить. Шаг, и мы оба стоим в степи, прямо на подходящей к нам широкой тропе. По сторонам несколько больших, крытых повозок. Парочка костров, что-то варится в котлах. Несколько человек, вскакивающих на ноги.
В следующий момент Родри извивается всем телом, толкая меня в бедро и отскакивая, как мяч, в сторону. При этом орет какие-то команды как ненормальный. А я, оказавшись в страшных тисках, чувствую, что начинаю сгорать заживо. Меня словно целиком, с головой в озеро с раскаленной лавой окунули. Неужели это смерть за мной пришла?
Глава четырнадцатая
Строптивый изменщик
Мария быстро осознала, что злость на Бориса ушла. Да и грозная волна ревности унеслась куда-то за горизонт и там истаяла. Разумом тоже понимала: долго она строить из себя грозную фурию не сможет, все равно придется Бориса простить, а самой постараться забыть фривольные странички его биографии.
Только вот яростное чувство собственности вкупе с инстинктом самки, охраняющей свою территорию, нет-нет да и вопили:
«Он мой! И только мой! Я его столько ждала, потом нашла в жутком состоянии, выдержала все, устроила нашу женитьбу… Ну ладно, пусть только формальную женитьбу. И теперь с ним расстаться, из-за какой-то танцовщицы из чужого мира? А фигушки! Тем более что Борька и сам к этой фифе больше не рвался и вел себя благоразумно. Ну полечил ее, ну родит она ребенка, но ведь не ему! Именно что не ему! А своему Дому. Вообще мужикам в этом плане легко, даже на Земле. Сдал свою сперму в некий банк и понятия не имеет, сколько детей по свету от него бегает. И с другой стороны – это правильно. Для любой женщины ее ребенок
