И я, не дожидаясь готовности нескольких наемников следовать за мной, скользнул в хорошо просматриваемую для меня темень. Не стоило сомневаться, что магистр артефакторики, тоже сносно видящий в темноте, поспешил за мной следом.
Глава двадцать четвертая
Детища измененных
С выбором направления я угадал. Да и не было смысла терять время на поиск входа в этот тоннель. Он вел в сторону весьма подозрительного леса. Если наемники прижмут беглецов с поверхности, то я наподдам с тыла.
Правда, тоннель резко пошел вниз, расширился, стал похож на длинный склад, забитый всевозможными ящиками и грудами железа. Того самого железа, из которого громоздились кучи странных машин в самом замке. Склад запчастей у них здесь, что ли? А потом и сами готовые механизмы стали попадаться и вроде как завершенные устройства. Причем более совершенные, чем наверху.
Останавливаться и присматриваться к ним я посчитал неуместным. Потом, все потом! Тем более что сбоку рассмотрел ту самую трубу, уходящую вдаль с легким, но почти горизонтальным наклоном:
«Ага! Сюда они и скользили. А вон там – конечная станция».
Длиннющий, но открытый сверху желоб превышал все нормы здравого торможения. Зачем такой отрезок-то? Но, присмотревшись, я осознал целесообразность тормозного пути, в случае побега слишком большой группы. Можно было не останавливаться сразу, а скользить как можно дальше, не мешая дышащим в спину товарищам.
Ну и чисто ради успокоения паранойи, спорящей с нетерпеливостью, глянул на участок с последними метрами еще закрытой трубы, Если бы я сооружал сюрприз-ловушку для преследователей, разместил бы именно здесь. Присмотрелся. Ощупал. Впечатлился. И нетерпеливость истаяла без следа – после ядовитых плевков паранойи.
Стержня не было. Зато была куча торчащих внутрь сквозь щели лезвий. Со всех сторон! Несущегося на скорости человека они порезали бы на бефстроганов. Даже полноценная вуаль Светозарного могла не спасти.
Смертельную ловушку я убрал найденным рычагом и приказал догонявшим нас наемникам возвращаться обратно. Пусть занимаются пленными и приготовят замок к какой-никакой обороне.
После этого стал втройне осторожен. И было с чего. Тоннель резко оборвался, переходя в запутанную сеть природных катакомб и вполне рукотворных лабиринтов. Да настолько витиеватых, местами, казалось, непроходимых, что иным попавшим сюда гражданам довелось бы плутать здесь годами. А у меня светилась перед глазами путеводная нить астрального следа (благодарность Лобному Камню, что научил такому чуду!), и я останавливался лишь для устранения очередной ловушки или для неспешного преодоления особо опасного места.
Обилием опасностей я сам был поражен, чего уж говорить о моем спутнике! Он вскоре не просто фыркал, он уже ругался на местном «иранском», не заботясь о переводе. Но я его понимал почему-то, наверное, мы ругались одинаково. И где-то на середине пути от магистра прозвучало сакраментальное:
– Так подземные хода не защищают! Скорей поверю, что так будут прятать тайный проход по внутренностям Небесного плато, чем обычный выход в лес.
– Может, мы туда и движемся?
– Нет. Плато – на западе, отсюда очень далеко. Мы движемся на юг. Но и до Южных Ущелий – почти двести километров. Нет смысла тащиться такой отрезок по подземельям.
– Тогда у нас впереди спрятано нечто иное, не менее знаменитое, – выдвинул я предположение. – Что это может быть?
– Понятия не имею! Причем, даже учитывая самые глупые легенды или самые наивные сказки, ничего в голову не приходит.
Тогда как я уже замер на месте, просматривая открывшийся перед нами участок пути. Он того стоил. Гигантская каверна, заставленная вдоль стен стальными големами. Если использовать термины родной Земли, то мы увидели самых разнообразных роботов. Не совсем таких, как показывают в фантастических фильмах, и уж совсем не в виде киборгов. Но общая тенденция сохранялась: руки, ноги, туловище и голова. Другое дело, что все это было гротескное и несуразное, словно роботов собирали дети из кружка «Очумелые ручки», используя для этого все тот же металлолом.
– Свят, свят! – восклицал Кабан, который рассмотрел только парочку ближайших чудовищ. – Ве красы! – Из его пояснений, я
