натуральном виде мог пугать особо впечатлительных ротозеев. Так что я довольно бесцеремонно ухватился за руку, якобы рассматривая номер на браслете, а сам попытался сканировать стоящее передо мной существо своей целительской магией. Еще и приговаривал деловито:
– Угу, угу… Стоять! Угу…
Тут уже трехрукий окончательно растерял всю свою наглость и напускную агрессивность. Попытался выдернуть третью руку из моей хватки, но со своей хилой конструкцией тела оказался неспособен даже на рывок средней силы. Тогда как я смог бы переломать его слабую кость, словно спичку.
– Что… что вы хотите? – уже почти испуганно пролепетал измененный.
– Мы разыскиваем парочку людей, подозреваемых в шпионаже, и нам надо пройти вниз! – сумел Кабан справиться со своим потрясением. – А ты нам мешаешь выполнить служебный долг.
– Да проходите, я не против. Мне только надо внести ваши номера в журнал…
– Внесешь, никуда не денешься. Как и будешь наказан за свое мерзкое поведение… – И не удержался от презрительного: – Трехлапый!
Я вскинул вверх левую ладонь с расставленными пальцами, давая подсказку.
– …Пятилапый! – поправился Кабан.
От унижения охранник попытался еще раз дернуться, вырываясь, но я уже разобрался, где у него болевые рецепторы. Нажал, куда следует, прямо возле кисти, и тип рухнул на колени, подвывая от боли. Смешная, наверное, получилась картинка, если смотреть со стороны: он меня выше на полторы головы и в два раза шире в плечах, а сломался моментально.
Похоже, здесь все-таки царила некая особая кастовость. Все самое секретное и тайное – доверялось лишь измененным. Как и охранялось ими. Ну а данный представитель, как я его уже успел изучить, оказался слаб не только на голову, но и физически не совершенствовался с самого детства. Вот ни на что, кроме как стоять охранником, не годился. Причем именно стоять да пугать своим видом.
Ну и хорошо, что время было как раз между завтраком и обедом. Никто через турникет не совался, и данный переход никем не использовался.
А мы сунули свои запястья под нос скулящему вахтеру, и магистр потребовал:
– Запоминай номера! Запишешь в журнал потом. А сейчас открывай проход!
Растирая обеими руками свою пострадавшую третью, измененный поплелся в будку, и тут же прозрачная преграда за турникетом убралась в сторону. Мы прошли под шипяще-вынужденное:
– Проходите, пожалуйста!
Это и я понял, метров через двадцать хвастливо констатировав:
– Ну вот, могут ведь вежливо, когда их научишь!
– А у меня вся спина мокрая, – признался мой напарник. – И поседел наверняка!
– Было бы от чего… Туда! – Дальнейший путь старался выбирать интуитивно и во все глаза высматривал астральный след Леньки.
– И я это… – замялся магистр, – вспомнил, что мы даже не позавтракали.
– Хм! – Я только сейчас прислушался к себе, понимая, что тоже ощутимо голоден. – Разве мы уже не отмучились за свое поползновение на шулячи?
– Ну так порция какая! К тому же усиленный аппетит быстро не проходит, хоть и на спад резко идет. И связано это с начавшейся кардинальной очисткой всего организма.
– Было бы что чистить, – ворчал я. – И потенция будет дальше зашкаливать?
– Совсем не так, как с вечера, – «успокоил» меня знаток магических фруктов. – А значительно меньше.
– Ага! То есть ты сегодня три бабы себе закажешь, а не четыре? – мой вопрос остался без ответа.
– Поражаюсь, честное слово, как эта субтильная на вид Нюша тебя одна выдержала. Вы так орали, словно целая стая котов мартовских. Наверное, из-за вас соседи и разбудили участкового ни свет ни заря.
– Ну… вы тоже не молитвы читали, – не остался я в долгу, – вели себя, словно стадо носорогов! Ты девиц просил убегать, а потом вылавливал, что ли? Или что вы за игры устроили?
Солидно удалось смутить магистра, он опять постарался сменить тему разговора:
– Куда это мы забрели? И смотри, как на нас все здешние косятся.
По моим представлениям, мы попали в некий сектор, где обитали или работали только измененные. Причем часть из них не
