жить в этом гроте никак не мог… Он, конечно, наведывался сюда, но не так уж часто.
— Значит, у прабабушки все-таки получилось…
— Конечно. Иначе бы тебя и на свете не было.
«Раз так, то и у меня получится, — подумала я, — даже если я больше никогда не увижу Эрвина, частица его навсегда останется со мной!»
— С родственными связями мы почти что разобрались, — произнесла ведьма и расправила хвостовой плавник, украшенный по старинной моде тяжелыми золотыми самородками, которым наши умельцы придали форму раковин.
Я, признаться, не рискнула бы дырявить себе хвост ради этакой сомнительной красоты. Сестры, правда, прокалывали боковые плавники, чтобы нацепить какую-нибудь драгоценную побрякушку, но это-то ерунда, такие дырочки быстро зарастают, если снять украшение. Да и легкая подвеска — это не ракушка весом в хороший булыжник, которая и перепонку порвать может! Однако какая же сила у старой ведьмы, если она ухитряется плавать со всем этим добром… И, наверно, если она ударит хвостом с разворота, противнику точно конец придет! Ну, если только это не кашалот и не спрут, которого бей не бей, толку не будет…
— Ты сказала о том человеке: «Прежде всего, он мой прадед», — напомнила я. — А кем же он был во вторую очередь?
— Сейчас я и до этого дойду, — кивнула ведьма и снова приложилась к фляжке.
Я же почувствовала, что мне становится все тяжелее дышать, и порядком испугалась…
— А, зелье уже выдохлось? — сразу поняла ведьма, взглянув на меня. — Держи-ка, хлебни. Этого хватит еще на несколько часов.
Я поблагодарила и выпила содержимое очередного флакона. Это было еще крепче, но теперь я хоть знала, что умереть от него не умру, а прочее можно и потерпеть.
— Когда прабабушка научилась объясняться с тем человеком…
— А как его звали? — невежливо перебила я.
— То ли Генрих, то ли Герберт, я уж позабыла. Нездешнее имя… Так вот, когда они столковались… во всех смыслах, — ухмыльнулась ведьма, — то открылось много интересного. Садись-ка поудобнее да не отвлекайся!
15
Я устроилась на сундуке, обняв колени руками, и приготовилась слушать дальше.
— Он со своим отрядом охотился за теми, первыми пришельцами, — весомо произнесла ведьма. — Он называл их феями, и они в самом деле не были людьми, хотя внешне очень на них походили. В тех краях, откуда был родом прадед, все знают, что с феями шутки плохи и нельзя идти с ними на сделки, что бы тебе ни посулили.
Она помолчала, потом добавила:
— Откуда пришли феи, не знает никто. По преданиям, когда-то в седой древности они обитали очень далеко отсюда, но их оттуда изгнали огнем и холодным железом. Человек, который сделал это, поклялся: пока жив хоть кто-нибудь из его потомков, феям не будет покоя ни в одном из миров, и рано или поздно не останется никого из этого проклятого племени…
— Как это — ни в одном из миров? — не поняла я.
— А вот так, — развела руками ведьма. — Я тоже не сразу поняла… Но ты представь: кругом тебя море, где-то на горизонте земля, там тоже много всяких диковин. А совсем-совсем далеко, в тех краях, куда не каждый доплывет, море иное и земля тоже другая. Ну а еще дальше, там, куда просто так не попадешь, хоть плыви всю жизнь напролет, днем и ночью, летом и зимою, тоже есть море и земля. Там обитают разные создания, которых мы и вообразить не можем…
— И русалки?
— Прадед никогда прежде не видел русалок, — сообщила она. — Разве что в сказках слышал о морских, речных и озерных обитателях, но они совсем не походили на нас, они были двуногими, хоть и жили под водой. Вдобавок они были все равно что духи и могли обрести плоть только в определенные дни или при каком-то условии… Ну да я опять отвлеклась! Говорю тебе — так далеко, что и представить нельзя, существуют другие миры. В чем-то похожие на наш, в чем-то отличные… А еще, — добавила ведьма, — есть способ добраться туда, и им-то и воспользовались феи, чтобы сбежать от преследователей.
— А что же им нужно, этим феям? И что они натворили, раз за ними началась такая охота? — спросила я.
— Прадед знал только, что в том мире, где началась эта история, феи жили не тужили и очень любили пошутить над
