– Верно!
– Если «крот» есть, он думает, что Иволгин проникновения в сейф не заметил. А раз так, он обязательно заберется снова…
– Ну-ну, продолжай, – заинтересовался Белый.
– Надо подложить в сейф документ, очень правдоподобный, о создании в нашем тылу резерва – якобы для наступления.
– Не пойдет. «Крот» знаком с дислокацией частей на нашем участке фронта – как и другие офицеры отдела. Сразу подлог почувствует, затихарится.
– Хорошо. Тогда какое-нибудь сообщение, из ГУКР например, о партизанском отряде в тылу у немцев. Скажем, обеспечить силами СМЕРШа переход на ту сторону минера-инструктора или другого спеца.
– Правдоподобно… И дальше что?
– Самое слабое звено любого агента – это связь. Узнав важную информацию, «крот» попытается связаться с хозяевами. Для этого он должен будет встретиться с радистом или другим агентом.
– Вероятно, но трудновыполнимо. У нас только офицеров три десятка. За каждым следить – еще человек тридцать опытных топтунов нужно иметь. А где их взять? Главное управление посвящать в свои подозрения несолидно, им доказательства нужны.
– Кто был дежурным по отделу в ночь, когда в сейф Иволгина забрались?
– Твердохлебов. Его подозреваешь?
– Пока ни на кого бросать тень не хочу. Смотрите сами: оконные рамы в избе старые, рассохшиеся, и открыть их снаружи умельцу труда не составит. Решеток железных на окнах нет. Часовой стоит у ворот, и окна шифровальщиков ему не видны.
– Внутри периметра только свои находятся, из отдела.
– Я не сказал, что чужой был. Свой был, но предатель. А может, своим он и не был никогда, под личиной действовал.
– Это уже серьезно. Если подтвердится, многие головы полетят. И в первую очередь – моя. Ну и других тоже, которые повыше.
– Выход есть всегда. Главное – выявить «крота», а потом его можно будет втихую устранить. Скажем, агента неудачно брал или на мине подорвался. В отделе за время моей службы сколько уже человек сменилось? Двое убиты и шестеро в госпиталь отправлены, причем трое комиссованы вчистую.
– Я о таком решении думал, но не решился предложить. Не подумай, я не свое кресло спасаю. Многие честные офицеры пострадают: те, кто проверку вел, в школу СМЕРШа направлял, кадровики свое получат… А как его разглядишь, может, он уже после завербован?
– Надо начинать действовать, не теряя времени…
– Кто против? Этот неизвестный нам пока гаденыш каждый день информацию для немцев добывает.
– Пеленгаторщики что говорят? Не выходила повторно в эфир чужая радиостанция?
– Не зафиксировано.
– Скорее всего, другой канал связи имеет.
– Курьер? Возможно. Сейчас линия фронта неустойчива, позиции не оборудованы. Скажу по секрету: наши минные поля на нейтралке ставят.
– Похоже, в ожидании нового наступления. Не ошибусь, если скажу – на Невельском направлении?
– Не ошибешься. Все же аналитик ты неплохой, по двум словам выводы сделал.
– Вы о переходе курьера говорили, когда минных полей коснулись?
– Значит, так… Я пишу ложную шифрограмму и подкладываю ее в сейф Иволгина.
– А вдруг «крот» в ближайшие дни туда не полезет?
– Если раз проник, да еще без последствий, полезет еще. День-два от силы… Обстановка на фронте напряженная, немцы справедливо опасаются нашего наступления. Им разведданные как воздух нужны. Обязательно «крота» нацелят на активную работу по сбору информации. И поставлю я сегодня дежурным Твердохлебова.
– Если сегодня в сейф заберутся, значит, точно он.
– А ты как думал? Снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает. Не верю я в такие совпадения.
– Разрешите предложение?
– Валяй.
– Я хочу на ночь на дереве устроиться. За забором, на соседнем участке, граб растет. Изба сгорела, хозяев нет.
– Что-то я не понял, объясни.
