– Так что же с вами произошло?
Милонега вновь загрустила, опустила голову на подушку и тяжело вздохнула:
– Меня укусил Тоскливый Поганочник.
– М-м-м, – задумчиво протянул Сева, стараясь изо всех сил вспомнить, что же рассказывал Густав Вениаминович об этом существе. Считалось, будто укус этого насекомого вызывал у больного состояние глубокой апатии.
– Покажите мне, где.
Девица медленно приподнялась, не сводя с него глаз. Этот взгляд был ему знаком: она попалась в его сеть.
Милонега спустила белый рукав сорочки с левого плеча, и Сева с удивлением уставился на кусочек мраморной кожи, на котором темнел расползающийся синяк. Мысли об общении с девушкой вмиг вылетели из головы. Он смотрел на три крошечных кровяных точки в центре ушиба, и воспоминания всплывали одно за другим. Конечно! Тоскливый Поганочник, по научному Крав, походил на гигантского комара с красными прожилками на крыльях и тремя острыми зубками, которыми вгрызался в тело жертвы. Он был настолько редким, что многие колдуны вообще не верили в его существование. Обитал в лесных чащах и питался цветком Лафелии, которая, в свою очередь, тоже представляла несказанную редкость.
Пальцы Севы медленно потянулись к плечу Милонеги и коснулись прохладной кожи в том месте, где Тоскливый Поганочник оставил свой след. Ткани тела здесь словно уже омертвели – Сева не чувствовал никакой жизненной энергии в районе ее плеча. А отец еще назвал этот случай несложным!
Милонега тихо вздохнула и слегка подалась вперед. Сева отпрянул от нее. Нет. Только не сейчас! Теперь он был с головой поглощен проблемой, но Милонега вдруг принялась стягивать рубашку и со второго плеча.
– Послушайте, – в его висках застучала кровь, он глубоко вдохнул и отвернулся. – Вас укусил Крав… хм… Тоскливый Поганочник.
– Я знаю, я же тебе сама сказала.
Сева выждал несколько секунд и снова посмотрел на больную. На этот раз взгляд его был пустым, бесчувственным.
– Ложитесь. Нет, руки вытяните вдоль. Вы давно не ели?
– Два дня.
– Так значит, он вас укусил вчера? – Сева старался не смотреть Милонеге в глаза, чтобы вновь ее не спровоцировать.
– Да.
– Почему же вы так медлили с лечением?
– Потому что мне никто не поверил!
«Еще бы», – подумал Сева, улыбнувшись. – Не могу сейчас ничем вам помочь, потому что у меня с собой нет никаких лекарств. Я жду отца, он должен все захватить. Но если что, я оставлю вам рецепт!
Попытаюсь убрать синяк, хорошо? Лежите смирно и не открывайте глаза.
Он присел на край дивана и положил ладонь на ее плечо. Ну и большим же был Поганочник, раз так сильно укусил! Кровь Милонеги словно обходила это место стороной, и все ткани кожи будто бы высохли.
– Ваша Стихия Земля?
– Да, – еле слышно прошептала Милонега.
Она тяжело дышала, и Сева видел, как вздымается и опускается ее грудная клетка под тонкой сорочкой. Он провел двумя сложенными пальцами по маленьким точечкам укуса, но они не исчезли. Тогда он принялся надавливать на синяк, зажмурив глаза и шепча наговор. Через несколько минут кожа в этом месте слегка порозовела.
Отец справился бы с этим куда быстрее!
Ее недуг оказался немнимым, и нужно было как-то ей помочь. В голову лезли дурацкие идеи предложить ей веселую прогулку, но он тут же их отбрасывал. Какой неправильный подход к лечению! Хотя… не для того ли отец предложил ему заняться этим случаем? Вполне вероятно, что он решил избавить девушку от депрессии с помощью чар Сирены…
Яд Тоскливого Поганочника медленно нарушал баланс потоков магии, и Сева решил попробовать поработать над этим. Он встал и сложил руки над солнечным сплетением девушки, чувствуя, как из нее фонтаном бьет горячая энергия. Тонкие потоки расходились во все стороны, но не достигали раненого плеча.
И тут пришло спасение! Дверь со скрипом отворилась, и появился улыбающийся Даниил Георгиевич. Сева облегченно вздохнул и опустил руки. Милонега открыла глаза и натянула обратно свою белую рубашку – Я вижу, вы тут обходитесь и без меня, – начал Севин отец, и за ним в комнату вошел Евграф Фадеевич.
– Всеволод Даниилович не хотел приступать без вас, как вы и предполагали.
