– Огромная, но бестолковая, – тут же возразила ей Айсулу, приблизившись к столу и взглянув на бутылку медовухи. – Мы, как ты говоришь, обошли ее всю, но так и не нашли ни одного средства от прыщей. Ни в одной косметической лавке! И что мне делать теперь? – Она вынула из кармана маленькое зеркальце и взглянула на свое отражение. – Как назло, какая-то сыпь по всему лицу, а тут даже ни одного зелья не продается. Наверное, меня укусил несуществующий Крав.
– Спроси совета у Овражкина. Он у нас целитель, – тут же отозвался Митя.
– Серьезно? – спросила Айсулу в один голос с Майей. – Ты пойдешь по стопам отца?
Сева кивнул.
– Так что надо делать, чтобы прыщей не было?
– Не знаю, – искренне ответил он. – У меня не бывает прыщей. Но я постараюсь найти справочник…
– До чего обнаглела эта нежить! – воскликнул Митя и поставил на стол несколько откуда-то появившихся стаканов. – Даже прыщей не бывает!
– Зато есть это, – сказал Сева, показав всем свои ладони, усыпанные веснушками. – У моих предков пятнистая кожа.
– Но выглядит просто как веснушки. Это так мило! – принялись наперебой восклицать девушки, и Полина легонько пнула под столом Маргариту, чтобы та не вздумала присоединяться к комплиментам.
– Так как это, быть потомком неж… – начал было Антон, но вдруг покраснел и закашлялся, вцепившись пальцами в собственное горло.
– Что тут особенного? Ты же не можешь рассказать мне, как быть человеком.
– У
Входная дверь распахнулась в последний раз и впустила Анисью с Василисой.
– Ох уж эти Дружинники! И кто только решил поставить их на нашу защиту? – выдохнула Анисья, прерывая разговор (ведь без нее не могли говорить ни о чем интересном!). – Еле сбежала: «Туда не ходите, барышня, сюда не смотрите, этого не делайте, позвольте, прошу прощения!». Ну что за радость приезжать на Русалий круг и ходить в их сопровождении? Так, а это что у вас? Медовуха? Митя! Если кто-нибудь узнает… ты же понимаешь, за нами тут следят в оба. Я от журналиста «Экспресс-летописи» еле отбилась. Не хватало еще, чтобы про тебя написали…
– Не вопи, Анисья. Не успела войти, как уже раздражаешь меня, – откликнулся Митя, театрально заткнув уши.
– Кто еще кого раздражает! Мы вот принесли пирожных, – она указала на корзинку в руках Василисы, – но с вами не поделимся, вот и пейте свою медовуху.
– Малышне никто и не предлагал! – отрезал Муромец.
– Послушайте! – Антон повернулся сначала к Анисье, затем к Мите. – Я восхищен вами!
– Ты же вроде еще не пил… Мы заметили! – одновременно произнесли Сева и Маргарита, так что никто не разобрал, что за фразу сказал каждый из них.
– Это правда! – так душевно воскликнул Антон, что ему оставалось только прижать руку к сердцу и расплакаться, по мнению Маргариты, чтобы довести произнесенную фразу до идеала. – Никогда бы не подумал, что Муромцы такие хорошие.
– Хм. – Митя пожал плечами.
– У нас в Китеже много представителей древних родов, вот Рублевы хотя бы… – продолжил Антон. – Но они совсем не такие, с ними даже просто так не заговоришь, а вы… вы совсем другие…
– На. – Сева протянул ему полный стакан медовухи. – Выпей, полегчает.
– Он прав, – подтвердила Мила. – Знаете, там очень заметны различия между колдунами. Те же Рублевы не станут в свободное время болтать, ну, допустим, со мной.
– Да просто Рублев сам по себе кретин, – сказал Муромец.
– Мой братец его ужасно не любит, – вставила Анисья.
– Он мерзкий тип.
– Я бы на твоем месте не бросалась такими фразами, – деловито заметила Анисья. – И ни капельки он не мерзкий.
– Тогда почему ты ему отказала? Он же предлагал тебе свои дурацкие руку и сердце.
– Ну знаешь! Это тут ни при чем! Не твое дело, почему я это сделала.
