половина тоже была подвластна этим чарам, но от непоправимых ошибок ее уберегал Свет. Те самые незыблемые для Неба принципы — не убий, не возжелай, — которые даже очень могущественный инкуб не способен разрушить в одно мгновение.
— Поддайся мне, Хель, — жарко выдохнул инкуб и заурчал, искусно подражая Князю. — Пусть до утра, но ты моя. Все, что в тебе есть, готово это признать. Даже твоя метка мне не страшна, потому что я — это почти что
Мощь полукровки подавляла. Усиленная кровью и природными свойствами вампира, она оказалась настолько велика, что я едва не задохнулась в море обрушившихся на меня эмоций. Если бы не была жива лишь наполовину, точно потеряла бы голову. А так все-таки сумела отстраниться и искривить губы в презрительной усмешке.
— Обойдетесь!
— Не сопротивляйся, Хель, — нахмурился инкуб, притягивая меня ближе. — Тебе не будет больно, обещаю.
— Зато вам будет, — пообещала я и, как только он отстранился, зло рявкнула: — Мартин!
Честно говоря, в тот момент у меня в голове крутилось совсем другое имя, но в последний момент я решила не рисковать. К счастью, ангел откликнулся мгновенно и весьма удачно свалился инкубу на голову, с перепугу призвав в себя Свет. Тот, ощутив близость носителя Тьмы, обрадованно ринулся наружу, заливая все вокруг нестерпимым сиянием, и я торопливо зажмурилась, искренне порадовавшись, что своевременно усыпила свою вторую ипостась.
Свет жахнул по нам так, что учебный корпус содрогнулся до основания. Ударной волной разметало не только жмущихся к стенам студентов и висящую в центре зала пелену заклинания, но и меня, и поспешно отпрянувшего инкуба, и даже ни в чем не повинного вампира, вознамерившегося кинуться нам с Мартином на помощь.
Что было дальше, я не знаю, да и знать не хочу — на какое-то время у меня просто отключилось сознание. А когда я пришла в себя, то обнаружила, что мы с ошарашенным ангелом сидим в обнимку на известняковой плите перед учебным корпусом и растерянно пялимся на стремительно затягивающийся пленкой выход, в беспросветной темноте которого мелькнула и тут же пропала гигантская крылатая тень.
«Нет, это точно не мой муж, — ошеломленно подумала я, с силой прижимая к себе Мартина. — Князь за такое меня бы убил».
ГЛАВА 4
— Ничего себе вы погуляли! — присвистнул Шмуль, когда мы с ангелом с трудом доковыляли до общаги и рухнули прямо на газон. — Мы уже все глаза проглядели, Улька давно с мертвологии вернулась, а вас все нет и нет!
Я зарылась лицом в зеленую травку и вяло отмахнулась от фея.
Ох, как же мне было плохо… Давно я так морально и физически не истощалась. Мало того что меня потрепали сразу два полудемона, так еще и мартиновский Свет в последний момент сдетонировал с моим, иссушив нас обоих почти до дна. Если бы нас не выкинули на улицу, как нашкодивших котят, не знаю, остался бы там кто живой или нет. Но, надеюсь, все обошлось, и поутру мне не придется оправдываться перед Старой Жабой, объясняя, почему сразу семеро ее учеников вместе с новым преподавателем оказались на грани развоплощения.
Когда обеспокоенный фей потряс меня за плечо, я, не поднимая головы, буркнула:
— Уйди, а то зашибу. Марти, ты живой?
— Ага, — устало выдохнул откуда-то у меня из-под мышки ангел. — Только ты меня раздавила. Если не слезешь — задохнусь.
— Не слезу, — простонала я, с трудом перекатываясь на бок. — У меня сил на это не осталось.
— Куда, интересно, ты их все подевала? — осведомился Шмуль, беззвучно нарезая над нами круги.
— Мартина до общаги тащила. И сама кое-как тащилась, потому что спину ушибла и временно осталась без крыльев.
— Это правда, — шепотом согласился ничком лежащий радом ангел. — Я весь Свет до капли истратил, поэтому Хель несла меня сюда на закорках.
Угу. И всю дорогу от Дубовой аллеи изощренно материла проклятых полукровок во главе с Мессиром, с трудом волоча на себе увесистого ангела, которому предварительно слила остатки благодати.
— Кто это вас так? — обеспокоенно спросила Улька, склоняясь над моим неподвижным телом. — Когда Мартин исчез прямо с
