подобные следы у темных, я первым делом подумал, что единственный на весь УННУН ангел наконец-то нашел способ себя защитить и дозрел до открытого противостояния. Я даже порадовался, что у вас будет меньше проблем, и, само собой, не стал никому докладывать. Самозащита — дело святое, многим из тех, кто пострадал, давно следовало укоротить коготки, а кое-кому я бы и сам добавил по старой памяти. К тому же на ангела слишком многие точили зубы, чтобы поверить, что происшедшее было результатом случайного столкновения. Словом, я молчал. Поскольку обращения происходили в ночное время, когда, кроме меня и Вежги, в лечебке никого не было, то первое время нам удавалось все скрывать. Но когда об этом стало невозможно молчать, я усомнился, что твоего драгоценного ангела могли обижать с такой завидной регулярностью.
— Я бы не позволила ему оставлять столь явные следы своего воздействия, — фыркнула я. — Уж об этом ты мог бы подумать.
Йерж поморщился.
— Я подумал. Но списал на то, что Мартин еще не научился толком использовать Свет, поэтому был неосторожен. А когда случаи участились, я решил, что вы обнаглели от безнаказанности, и принялся сравнивать повреждения. Они, кстати, оказались схожими, но не идентичными. У меня сложилось впечатление, что источников Света было как минимум два — ожоги разнились по глубине и протяженности, но в большинстве своем заживали к следующему утру. Это доказывало наличие сообщника, подтверждало немагическую природу воздействия и в то же время позволяло держать все происходящее в тайне. В противном случае кто-то из преподавателей непременно заметил бы неладное и шумиха поднялась бы сразу, несмотря на то что наши студенты в большинстве своем не склонны к доносам.
— Что еще ты нашел? — деловито осведомилась баньши, доставая из сумки тетрадь для конспектов и приготовившись записывать.
Йерж вздохнул.
— Не очень много. Но сомнений в том, что это именно Свет, у меня нет. Смущает одно: никто из студентов не видел нападавших и не смог их описать. На учеников набрасывались из темноты. Внезапно. Хватали за руки и за ноги. А потом требовали… ну, кхм… — Целитель внезапно смутился. — Требовали покаяться.
— Чего? — ошарашенно разинул рот ангел.
— Да, покаяться! — раздраженно повторил парень. — И, если студент отказывался, его обжигали Светом. До тех пор, пока он не соглашался.
— Тогда это точно не я, — поспешил спрятаться за меня Мартин. — Хель, ты же знаешь — я на живых не тренируюсь!
Я успокаивающе прижала мальчишку к себе.
— Это и не мог быть ты — у тебя не хватило бы сил удержать на месте даже первогодку, не говоря уж о студентах старших курсов. Кстати, Йерж, среди пострадавших девушки были?
— Нет. Студентки отделались легким испугом.
— Вот видишь. Марти еще ребенок — ему не справиться со здоровенным лбом вроде Ишейна или его приятелей. А я… Не смотри так! Я подобными вещами не увлекаюсь. К тому же мой Свет на другие нужды уходит. И использовать его открыто я бы тем более не стала.
— Это что же получается, — растерянно пробормотал Васька, — по территории университета свободно разгуливает кто-то, владеющий Светом, и безнаказанно нападает на студентов?
— Пока что лишь пугает их, — рассеянно заметила я. — Думаю, если бы он (или они) захотели, одними ожогами темные бы не отделались.
— Но в УННУНе больше нет студентов, в ком есть чистый Свет, — возразила Улька, озабоченно хмуря брови. — Только ты и Мартин.
Йерж фыркнул.
— Думаешь, я бы стал бросаться обвинениями, не взвесив все как следует?
— Отпусти его, Сар, — попросила я, заметив, что акинарцы снова держат целителя за плечи. — Проблема действительно серьезная.
— Спасибо, — с облегчением выдохнул Йерж, когда оборотни отступили. — Извини за претензии, но к другим выводам информация, к сожалению, не располагает. Так что, даже если вы к этому не причастны, советую быть осторожнее.
— А я-то думаю, чего на Марти стали коситься сильнее обычного? — пробормотал Васька. — Видимо, слухи все-таки поползли.
— Как бы на него в самом деле не напали, — озабоченно нахмурилась баньши.
