— Лярвин дол! Знаешь что, животное, ложись! А вы не привередничайте, Ваше Высочество, пейте что дают. Вымя я вытерла, сами видели!
Принцесса захныкала, завертела головой, но, когда на губы ей упала желтоватая капля молока, облизнулась, прекратила реветь и вцепилась в сосок. Аж вспотела от усердия, честное слово!
А потом описалась. И оплевала меня — наверное, в благодарность за спасение.
— О боги…
Испорченную пеленку я засунула в гору навоза, укутала Ее наконец-то уснувшее Высочество в свою рубашку и опустила девочку в лодку, присыпав для тепла сеном. Сняла сапоги, юбку, сорочку, оставила кинжал и, едва сдержав визг — вода ледяная! — голышом нырнула в реку. Выплыла на середину, толкая лодку перед собой. Стремнина подхватила челн и, закружив, быстро понесла его вниз по течению.
Вот и все.
Пусть Светлые присмотрят за тобой, Кудряшка.
Дрожа и кашляя, я выбралась на пристань, отжала волосы. Надела сорочку, юбку и заматерилась — сапоги умудрились свалиться с настила. Один, полный воды, застрял в камышах, где искать второй, тот, в котором я спрятала стилет, я даже не представляла. Восхитительно. Просто великолепно.
Мокрая, босая, почти голая — в тонкой шелковой сорочке без рукавов и драной юбке римела, — одна, в чужой стране…
И лед под ногами хрустит.
Я набросила подол юбки на плечи и побрела прочь от фермы, в сторону заливных лугов, туда, где в тусклом свете занимающейся зари виднелись копны укрытого дерюгами сена. Отогреюсь, отосплюсь, потом что-нибудь придумаю. Все будет хорошо. После того, что я пережила, все просто обязано быть хорошо.
Я ускорила шаг, потом, раскинув руки, побежала навстречу рассвету. Все будет хорошо. Все уже хорошо! Я жива, я здорова, я снова свободна! Жив Арно, жива девочка, Айвор низложен — Йарра победил, и я точно знаю, граф будет рад моему возвращению! Холодный воздух резал легкие, покрытый инеем кустарник колол, царапал голые икры, но я этого не замечала — ведь впереди горы, а сразу за ними — Раду…
О том, что я не позволила Арно умереть, я пожалела буквально через полчаса, когда облюбованная мной копна вспыхнула от врезавшегося в нее файербола. Треск и вой пламени, удушливый дым горящих тряпок, чад и кипящий металл спиц — я будто вернулась в ночь своего первого боя. Сейчас пролетят стимфалы, зарычит перевертыш, выбегут наемники…
Завизжав, я шарахнулась от горящего сена, сломя голову бросилась обратно к реке, но далеко не ушла — струя пламени прошла над головой, отрезала дорогу к спасительной воде.
— ЛИРА!
Попятившись, я развернулась и побежала к дороге, надеясь, что уж там магу жечь будет нечего. Зря. Загорелась сама земля — иссохла, пошла глубокими трещинами там, где поднимались огненные языки. Кустарник осыпался пеплом, а камни — камни просто текли!
— ЛИРА!
Раскаленный воздух обжигал глаза, гортань, нос. Ресницы трещали от жара, от волос воняло паленым. Подвывая от ужаса, я металась в сжимающемся круге пламени, пытаясь найти хоть какую-нибудь прореху, чтобы выскочить, сбежать, спрятаться от карающего демона, в которого превратился Арно.
Маг не просто лил пламя, он сам был огнем. Яростной разрушающей стихией, которую я умудрилась оскорбить.
— Где ребенок, Лира?
Ноги подогнулись, когда желто-алая фигура вышла из клубов дыма. Всхлипнув, я упала в пепел, поползла спиной вперед, боясь оторвать взгляд от этого… существа.
— Где ребенок?
— Не знаю!
— Где ребенок, я тебя спрашиваю?! — рявкнул маг, и мне в лицо дохнуло смертью. — Кто ты такая, Лира?! Откуда ты узнала о яде? Как заставила моих людей пропустить тебя? Где ребенок?! Кто тебя подослал?!
