быстро — Тим отлично натаскал меня в логистике. С инженерными было сложнее, но в замковой библиотеке хранилось много справочников и пособий, а тактические… Тактические я решала однобоко — перетравить всех к лешему. И сразу же выдавала два десятка способов, как это сделать.
Помню, на третьей или четвертой гипотетической крепости, для захвата которой я поочередно предложила отравить реку, снабжающую защитников водой, рассеять над окрестностями магически усиленный толченый дурман и пустить по ветру ядовитую пыльцу вой-травы, Йарра пообещал посадить меня на хлеб и воду, если не перестану валять дурака и не начну думать, как захватить эту брыгову цитадель без побочного уничтожения всего живого вокруг.
— Кто будет работать, если ты всех перетравишь? Во что превратятся земли? В конце концов, кто будет убирать трупы на зараженной территории?
Пришлось снова лезть в книги — на этот раз в жизнеописания и мемуары полководцев.
…А шкатулку я уже огладила так, как никогда не гладила не то что Ворону, но даже Уголька. Отшлифованная, отполированная — ни зазора, ни малейшей выемки, ни скрытых пружин — ни-че-го!
Зараза лакированная.
Я уселась в кресло графа, положила локти на стол, уперлась подбородком в кулаки, гипнотизируя взглядом черепаховую крышку.
— Hashiash! Отопрись! — велела я на ассаши.
Насмешливо мигнули драконовы камни инкрустации, издевательски заблестели сглаженные, как у крупной ракушки, боковые панели.
— Чтоб тебя!
Не помогли ни руна Као, ни простукивание, ни даже пемза, которой я, пытаясь найти крапление, чуть не до крови натерла указательный палец.
Может, сломать ее, и сказать, что случайно уронила? А вдруг свитки поврежу? Жалко…
И Тимара не спросить… Правда, я и так знаю, что он бы мне посоветовал:
— Отвлекись, Лира. Расслабься. Подумай о чем-нибудь другом.
Все-таки стукнув по неподдающейся шкатулке, я расставила жаровни полукругом и, как жрица огнепоклонников, села в центре, радуясь теплу. Несмотря на апрель, в Лизарии было сыро и промозгло. Как только воины металлические доспехи носят и не болеют? На таком ветру даже поддетая стеганка ведь не спасет…
Из-за горящих внутри углей жаровни напоминали огненных драконов, готовых выдохнуть пламя. Эти маленькие бронзовые обогреватели появились в шатре Йарры из-за меня. Равно как и шкуры на полу, и теплые одеяла, и небольшое возвышение, на котором теперь стояла кровать. В первый мой, так сказать, визит, походное жилище графа практически ничем не отличалось от палатки простого пехотинца, и большую часть ночи я, завернутая в плащ, просидела у Йарры на руках, дожидаясь, пока шатер прогреется. Впрочем, холод совсем не мешал графу целовать меня.
Он понимал, что пугает ее — несдержанностью, желанием, силой объятий, в которых девушка не могла шевельнуться, в конце концов, тем, что перенес ее за сотни лиг от дома, — но остановиться не мог, наслаждаясь нежностью припухших от его поцелуев губ, шелковистостью рта, заигрыванием с ее острым язычком. Ее вкус, ее запах, прерывистый вздох, когда его рука пробралась сквозь слои одежды, влага на пальцах сводили с ума:
— Лир-ра…
— Демонов вызываешь?
— Ой… Добрый вечер! — вскочила я.
— Здравствуй, Лира.
Бросив дублет на спинку кресла, Йарра шагнул ко мне. Обнял, желая поцеловать, и недовольно нахмурился, когда я отвернулась.
— Что не так?
— От вас лошадьми пахнет… Очень. Простите…
— Хочешь сказать, мне нужно помыться? — скупо улыбнулся граф. Сжал мой подбородок, заставляя поднять голову, и все- таки поцеловал — жадно, крепко, сминая губы и ловя дыхание. Чуть отстранился, забавляясь моим смущением:
— Ты краснеешь, как пансионерка на первом свидании.
