Я кивнула — во рту пересохло.
— Скажи это.
— Снимите… — выдавила я.
Йарра дернул крючки на спине, стянул лиф, обнажив меня до пояса. Я ойкнула, зажмурилась, когда мужские пальцы ущипнули, потянули розовые маковки, когда губы графа мазнули по щеке, скуле, прижались к шее, когда Йарра прикусил тонкую кожу — там, где бьется жилка.
— Я все делаю правильно, Лир-ра? — выдохнул на ухо граф.
— Да…
— Открой глаза и посмотри.
Контраст нашей кожи завораживал. Смуглая — графа, фарфоровая, совсем светлая — моя. И розовые следы от его рук, мнущих грудь.
В прохладной прежде спальне стало неожиданно жарко.
— Что теперь, Лира?
В отблесках татуировки губы Йарры казались скульптурно-твердыми.
— Поцелуйте меня…
…они и были твердыми. Твердыми, безжалостными, грубоватыми. Его язык настойчиво искал вход, и я застонала, впуская его, принимая страсть, дыхание, вкус Йарры, задрожала, отвечая на его поцелуи. У меня голова кружилась — от ласк графа, от горького запаха шипра, от бугристого шрама под ладонью — того самого, от бронебойной стрелы, напоминающего, что Его Сиятельство в первую очередь воин и только потом — титулованный лорд.
В животе поселилась противная ноющая боль. Я уже знала, что это значит — мне мало поцелуев, мало прикосновений, хочется большего — боги, ну почему же он медлит?
— Господин, пожалуйста… — не выдержала я.
— Пожалуйста что?
— Вы знаете…
— Не знаю. Скажи мне.
…И стыдно, и сладко, и тошно — он ведь понимает, все понимает! — и трудно дышать, и это торжество в его потемневших глазах…
— Скажи, Лира!
— Я хочу… вас… Пожалуйста.
Я не сразу поняла, зачем Йарра приподнял меня, стиснув бедра, и вскрикнула, когда он резко опустил меня вниз. Вцепилась в его рубашку, глядя на графа широко открытыми глазами, хватая воздух — тот самый воздух, что он только что выдохнул.
— Хорошо?
— …д-да-ах…
— Продолжим?
— Да!..
— …А теперь сама, — откинулся Йарра на спинку кресла. — Не ленись. — И улыбнулся при виде моего шокированного лица: — Ну же, Лира… Ты ведь любишь верховую езду…
— Замечательное кресло, — сказал граф, лениво накручивая на палец мой локон. Раздражение и злость, с которыми он пришел, исчезли, растворились в яркой вспышке удовольствия, и Йарра снова стал собой — спокойным, сдержанным и, несмотря на близость, чуточку холодным. — Умеют же в Мабуту делать мебель, верно, Лира?
Я угукнула, прячась у него под мышкой. Как смотреть в глаза Йарре после всего, что тут было, я даже не представляла.
— Стесняешься? Зря… Останемся в кресле или пойдем на кровать?
— Лучше на кровать.
Я сползла на пол и на нетвердых ногах убежала к шкафу. Достала ночную сорочку, спряталась за открытой дверцей, переодеваясь. Услышала смешок Йарры, снимавшего сапоги. Прошмыгнув мимо графа, забралась в постель, завернулась с головой в одеяло и отвернулась к стене.
Позже, когда Йарра уснул, я выбралась из-под его руки и на цыпочках выбежала из спальни: сумку я так и не собрала, не
