Лучина горела неслышно, и только иногда начинала трещать смоляными вкраплениями – тогда горящие капельки срывались и падали крохотными метеорами. Пролетали мгновение – и с шипением умирали в бадье с чёрной водой.
Дмитрий сидел, уперев лоб в кулаки. В сотый раз пытался понять, с какого конца подобраться к загадке – и не мог.
Всё верно. Но почему? Почему ни один из преподавателей в университете не задавался очевидным вопросом? В учебниках и научных трудах этой темы вообще не касались: пришли монголы, разгромили русское войско на Калке, перебили князей. Вдруг бросили готовую добычу, ушли. И никто не замечал отсутствия логики в таком решении.
А ведь летом 1223 года за Русь никто не дал бы и ломаного гроша: защищать её стало некому. Бери и пользуйся, хочешь – грабь и жги, хочешь – устанавливай свою власть. Так почему монголы этого не сделали? Устали от похода? Чушь. Они и не такие расстояния проходили, причём с тяжёлыми боями, а тут и сопротивления-то не намечается. И предательство струсившего Святополка тому доказательством.
Имели недостаточно войска? У них сейчас, после Калки, осталось минимум пятнадцать тысяч всадников. Но наверняка уже больше: половцы и аланы, охотно идущие под знамёна Субэдея и Джэбэ, с лихвой перекроют потери. А на Руси сопротивляться некому. Если только Суздалю и Новгороду, которые от катастрофы на Калке не пострадали.
И теперь выясняется, что монголы готовы на союз с булгарами. Русь обречена. Ещё немного – и исчезнет вообще такое название.
Лучина уронила сразу два огонька, и они помчались навстречу гибели параллельными курсами, наперегонки.
Дмитрия будто вспышкой пронзило: точно! Параллельными.
Вскочил, не в силах сидеть. Схватил ковш, зачерпнул прямо из бадьи. Жадно глотал, проливая на грудь ледяные струи.
Это – иная реальность, другая Русь. Здесь монголы не ушли в степь, а вместе с булгарами захватили и поработили страну. И теперь она уже не возродится никогда. Будет другая история, другая великая держава на одной шестой суши – исламский Булгар. Или всё-таки Монголия?
Значит, надо брать побратимов и бежать. Куда? К венграм или к тамплиерам в Акру? Или – ещё дальше. Дмитрий горько усмехнулся: если тут всё по-другому, то кто помешает восточным ордам дойти до Ла-Манша, Гибралтара и Индийского океана?
Ярилов шарахнул кулаком. Хрен им в грызло, как говаривал капитан Асс. Пока жив – надо пытаться переломить ход событий. Роковой союз ещё не заключён – значит, необходимо его развалить. Ведь получилось в безнадёжной ситуации взять Добриш. Почему бы не попробовать и здесь?
Дело бойца – сражаться. Настоящая тут Русь или параллельная, пусть гражданские разбираются. Если смогут.
Дмитрий усмехнулся. А что, красиво: Парусь – параллельная Русь. Есть в этом названии нечто романтичное. Словно могучий корабль выходит из бухты в неведомый путь, разбивая широкой грудью волну, и снежные крылья туго разбухают от попутного ветра…
Скрипнула дверь. Анастасия вошла неслышно, вплыла белой лебёдушкой. Простоволосая, босая, в полотняной рубашке до пола. Желанная.
Обняла, прошептала:
– Заждалась тебя, соколик мой. Пойдём?
Дмитрий кивнул молча – перехватило вдруг дыхание. Притушил пальцами огонёк лучины.
Выходя, подумал: не сходится ни фига.
Не объясняют его фантазии о Паруси главного: как той, настоящей Руси, удалось после разгрома на Калке избежать завоевания объединёнными силами монголов и булгар?
Загадка. Неразрешимая.
– Как ты смог додуматься до такой мерзости?!
Тамплиер раздувал ноздри и метал глазами синие молнии, сдерживаясь из последних сил.
– Мне, воину Спасителя нашего, рыцарю Ордена Храма – кривляться, подобно площадному лицедею? И кем притворяться, кем? Поганым сарацином, врагом веры Христовой, тьфу!
Дмитрий успокаивал:
– Ну что ты, брат. Никто и не думает заставлять тебя отказываться от своих убеждений. Это просто военная хитрость, понимаешь? Не могу же я поручить важнейшее дело этому несчастному. Араб, пока письма Габдулле и Субэдею под мою диктовку писал, уже едва в обморок не падал. Он же обмочится от страха при первой опасности.
