–
–
–
Дорога пошла под уклон, половцы подобрались, посерьёзнели. Хорь вполголоса объяснил:
– Это место у них священное. Видишь, каменный утёс? На лежащего волка похож. И река так называется – Волчанка. Кыпчаки считают, что волк – их предок. Почитают, словом. Язычники поганые, что с них взять.
На берегу стояло огромное высохшее дерево, похожее на скелет – белело мёртвыми ветвями, как костями. Половцы спешивались, ползли к нему на коленях. Шептали молитвы и просьбы, отрывали от одежды ленточки ткани, привязывали к ветвям.
Возвращались после обряда повеселевшие. Быстро разбили лагерь, запалили костры. Тугорбек заметил:
– В хорошее время мы здесь проезжаем. Сегодня – Волчья Ночь, полнолуние. Значит, лёгким будет наш путь и успешным – посольство.
Подмигнул Юлдуз, ласково хлопнул дочь пониже спины:
– Береги богатство, чтобы было чем на престол у русичей садиться, ха-ха-ха!
Воины подхватили, заржали. Девушка вспыхнула. Убежала в свою кибитку.
Варили в котлах свежую баранину, доставали из вьючных мешков жирный балык. Бек велел не жалеть запасов кумыса и пива, сосуды быстро опустошались.
Когда выкатилась на небо полная луна, кыпчаки были уже изрядно пьяные. Орали песни невпопад, кто-то пытался выть, подражая волку. Тугорбек, вопреки обыкновению, велел и дозорным отнести кумыса – праздник же!
Потом обвёл взглядом пиршество. Поднял руку – все замолчали, слушая:
– Мои верные багатуры! Через три дня будем в Киеве, в гостях у великого хана русичей. Нас с вами ждёт великое будущее. Восславим же Чатыйский курень. Верю, придёт день, когда не только его мы сможем называть своим!
Воины уже прослышали о планах Тугорбека стать ханом. Заревели, поддерживая; славя курень, его великого и мудрого предводителя. Племянник подошёл к беку, что-то прошептал. Тугорбек кивнул, крикнул:
– Мой племянник угощает вас, славные воины! Дарит бурдюк самой настоящей крепкой архи!
– Тьфу, – скривился Хорь, – завтра башку будет не поднять. Эта архи – настоящая гадость. И крепкая, зараза. А откажемся – обида будет.
– Так давайте незаметно уйдём, – предложил Анри, – у меня есть фляга хорошего вина, которое мне продал Юда.
– С чего ты взял, что хорошего? – рассмеялся бродник. – Откуда такое возьмётся у жидовина?
– Ну, денег он с меня взял, как за отличное.
Хорь, Анри и Дмитрий незаметно вышли из освещённого костром круга и растворились в темноте. Хотели позвать и Азамата, но кыпчак уже подставил чашку, в которую племянник бека щедро лил пахучую белую жидкость.
Когда проходили мимо палаток, девичий голос позвал:
– Русич! Подойди, ты мне нужен.
– Видал, – толкнул локтем франка Хорь, – нужен он. Понятно, для чего, ха-ха-ха!
– Мой брат, – строго сказал тамплиер, – благородный рыцарь никогда не станет обсуждать чужие сердечные дела. Тем более, если они касаются друга. Мы будем на берегу реки, Ярило!
Побратимы, болтая, спустились по откосу. Юлдуз подождала, когда стихнут голоса. Потянулась, прижалась острыми грудками:
