— Как вы себе это представляете? — ужаснулась я.
— Все просто: ты расскажешь, покажешь и пояснишь. Я извлеку из тебя всю информацию — от генетических схронов вашей расы до последней капли памяти в твоем сознании.
Еда стремительно запросилась обратно. Его «извлеку» прозвучало как приговор.
— Пустите меня на опыты? — с трудом озвучила я необратимую перспективу.
— Сначала буду развлекаться твоим обществом. Мне скучно и одиноко. И это длится уже многие годы. Одиночество убивает меня, навязчивая идея создать себе подобных угнетает.
Тиравиас был сокрушительно искренен. Этот контраст между его поведением и смыслом сказанного совершенно деморализовал меня, убедив в том, что мой собеседник очень неоднозначен. Впрочем, если исходить из моего личного опыта, таковы все верлианцы.
— Я отказываюсь вам подчиняться! — с решительным, озлобленным отчаянием выкрикнула я в ответ. Вся душа моя противилась этой участи.
— Нет? — Как-то устало мотнул головой мой ужасающий собеседник. — Это не имеет значения. Я прикажу, подчиню, заставлю…
— Невозможно! — Тут я чуть не возблагодарила Орино от радости, перебив Тиравиаса. — Предел внушений для меня достигнут.
Спокойно отхлебнув золотистого питья, верлианец качнул головой, не соглашаясь.
— Это могло быть важным, если бы ты что-то значила для меня. Но это не так. И я без сожалений перешагну через тебя. Самое главное, чего я желаю, — знания! А все остальное… так ли это важно? Видимо, твое предназначение в том, чтобы послужить науке. Вдумайся — ты станешь прототипом будущего, идеалом величия своей расы. На этом фоне утрата твоего сознания не играет роли.
Потрясенно выдохнув, я не нашлась что ответить.
Рука сразу дернулась к анемонам. Все, возвращаюсь! Оставаться тут — полное безрассудство! Но… не получилось. Странным образом моя собственная конечность прошлась рядом, не коснувшись заветного мешочка на шее. Вздрогнув, попытку повторила. Итог тот же — мимо. Что за нелепость? Словно что-то незримое отводит ладонь, не дает соприкоснуться с целью…
— Добавил для комплекта небольшой кристалл внутрь, — с ленивым вниманием наблюдая за мной, сообщил Тиравиас. — Он отталкивающее поле продуцирует, не позволяя изменить собственное положение. Удрать не сможешь. Про анемоны я знаю, их с древних времен у нас почитают. Они — это «путь домой». Отрадно, что и в будущем им нашлось применение.
Я с отчаянием уставилась на Тиравиаса. Что же не везет мне на верлианцев!
— Интересно, — явно сам с собой рассуждал Тиравиас, — почему так активно воздействовали на тебя? Сознание изрядно потрепали, но при этом бережно как-то, обходя все жизненно важные точки. И все же истончили до предела. Так принято в будущем? Мы как-то будем использовать вас?
Сообразив, что последний вопрос задан мне, отрицательно качнула головой:
— Нет, вы… мы почти не контактируем.
Больше сказать мне было нечего. А то, что было известно, сейчас вывернулось наизнанку, и оказалось, что не так уж хорошо я Орино и знаю. Да и понять все, разобраться в происходящем мне долго не позволяли.
— Почему тогда столько следов нашего вмешательства в твоем сознании?
— Я… да, меня использовали, — страшно боясь, что и он намерен сделать нечто подобное, поспешила я ответить.
— Для чего?
— Не знаю, — призналась честно. — Почему-то выбрали.
— Интересно!
Его взгляд сверкнул любопытством. Ох! Необъяснимая загадка для ученого — это же вызов.
— А как? Как использовали?
Сглотнув, снова уставилась на кружку, боясь поднять глаза.
— Для… развлечения.
А что еще тут скажешь? Заикаться про идею фикс Орино не хотелось, хватит с меня одного экспериментатора.
— Как это?! — Наконец-то нашлось то, что и многомудрого Тиравиаса повергло в изумление.
— Э-э-э… ну как… мы некоторое время прожили с верлианцем вместе, — уже еле слышно пробормотала я.
— Вместе? — Его глаза потрясенно распахнулись. — Под водой? Но твое тело не приспособлено…
