ними со стороны, я лишний раз убедилась в том, что не смогла бы найти взаимопонимания с аборигенами.
А еще задумалась о том, как далеко ушло человечество в своем развитии от «начала отсчета». И к чему в итоге пришло? Наши города под куполами мало чем отличались с эволюционной точки зрения от этих клеток, в которых верлианец удерживал тех, кого называл траллонсами. Но — и это было бесспорно — природа планеты была при них в куда лучшем состоянии, чем при нас, существах разумных.
Возможно, потому что они были ее частью, а не мнили себя вершиной эволюции.
И не потому ли современные мне верлианцы так негативно воспринимали нас, землян, что в полной мере осознавали нашу причастность к процессам, губящим все живое в собственном мире? Или понимали, что именно их вмешательство (посредством Тиравиаса!) сделало первых землян хуже, предопределив подобные «огрехи» развития?
Вдруг сейчас верлианцы пытаются исправить содеянное древним ученым и ликвидировать наш вид в надежде, что планета сможет вновь создать свою разумную форму?
В ходе этих размышлений вновь посетила шальная мысль нейтрализовать Тиравиаса, в зародыше загубив его планы. Но… смелости мне на это не хватит. И не потому, что за себя боюсь. Лишить жизни близких и дорогих людей не могу. Несправедливо это по отношению к ним.
— Вот ты где!
Неожиданное появление верлианца застало меня врасплох. Тиравиас бодро вбежал в помещение, где в клетках находились неандертальцы.
— Хочешь в кормлении поучаствовать?
Я нервно вздрогнула, точно нет! И дело не в страхе, просто сложно психологически соотносить этих с агрессивным рычанием набрасывающихся на еду существ со своими современниками. Уничижительно даже. Слишком длинный путь разделяет нас.
Но стоило мне отступить с намерением уйти, как мир пошатнулся. Взгляд словно расфокусировался. Или это окружающая картинка поплыла, утратив четкость изображения? И вода, что в виде тончайшего струящегося водопада присутствовала здесь на всех поверхностях, на миг вроде забурлила, ускоряясь и вздуваясь пузырями. Повисла тишина. Неандертальцы, водный каркас камер которых тоже дрогнул, настороженно замерли, скучившись внутри и попадав на пол. Испугалась и я, зажмуриваясь и с трудом удерживаясь на ногах. Но длилось это только миг. Когда распахнула глаза — все было в полном порядке. Более того, верлианец как- то слишком многозначительно смотрел на меня. Взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Что?
— Водная матрица вибрирует, — пояснил он что-то очевидное для себя.
— И…
Мне это ни о чем не говорило.
— Тот, чьи ньехи ты разбудила, не отпустит, — последовал довольный ответ.
Вот не надо мне Орино к ночи поминать! И так проблем выше крыши.
— Иди кушать, я сейчас присоединюсь и сообщу тебе важные новости! — едва не подпрыгивая от предвкушения, повелительно махнул Тиравиас в сторону выхода.
Если бы спросили мое мнение по этому поводу, я бы сказала, что вовсе не хотела быть в курсе этих важных новостей, раз они так радовали верлианца.
К моменту, когда странный ученый появился в нашей «закусочной», я успела насытиться. Но Тиравиас, налив себе голубоватой жидкости, наполнил еще одну кружку напитком серебристого цвета и придвинул ко мне.
— Пей!
В его взгляде чувствовалась непреклонность.
— Я уже на…
— Пей! — отмахнулся верлианец. — Это чтобы не пугаться чрезмерно.
Поняла, что не отвертеться, подхватила кружку и в несколько глотков выпила на удивление безвкусный напиток.
— Хорошо.
Тиравиас с удовлетворением уселся напротив и подхватил рукой водорослевый хлебец. Я молча сверлила взглядом стол, зная, что он все равно мне выскажет все, что надумал. Другого собеседника у него ведь нет.
— Так вот, — подтвердил он мои подозрения, — я сделал открытие!
Как? Опять?! Просто беда с этими гениями.
