— На сей раз элементарного свойства. — И он неожиданно подмигнул мне. С учетом формы верлианских глаз и ромбовидного зрачка выглядело это забавно. — Тот, чьи ньехи ты разбудила, является моим потомком!
И почему я не удивлена?
— Так что я вдвойне мотивирован ему помочь, — сделав глоток, продолжил просвещать меня Тиравиас.
— В чем именно?! — напряглась я.
Здесь нет Орино. Или он способен вернуть меня к нему?
— В осуществлении его намерений, — как слабоумной разъяснил мне Тиравиас.
О нет! Все намерения Орино сводились к одному — к ребенку. Да неужели же… Сердце тревожно сжалось.
— Но ведь он остался в будущем.
— Это несущественная заминка, — легкомысленно махнул рукой Тиравиас. — Я же тебе сказал, что он не упустит такой шанс. Тебя совсем скоро вытянет из этого времени. Водная матрица не зря колеблется — мой потомок вернет тебя.
Эта новость меня потрясла. Мой рот непроизвольно округлился. Рука же дернулась к мешочку на шее, но так же, как и прежде, не смогла его ухватить.
— Нет, дело не в импланте в твоем теле. Тут все построено на самом процессе функционирования водной матрицы. Тебя утянет потому, что он может его контролировать и делать обратимым. И он желает изменить твое местонахождение.
— Утянет… назад? — выдохнула я, не понимая сама, рада я этому или нет.
— Не знаю. Я не представляю, как он этим процессом управляет. Хотя не могу не отметить, что наследие у него — что надо, значит, должен справиться. Может быть, назад, а возможно, еще куда-то, где ему проще до тебя добраться…
Ого! Вот это поворот. «Еще куда-то» напрягло. Хотя хуже, чем в моем настоящем, обстановку сложно представить. Впрочем, в земное средневековье тоже не хотелось бы.
— Так вот — открытие, — многозначительным тоном напомнил мне о главной теме беседы Тиравиас.
Для меня услышанное только что стало большим откровением. Что же еще…
— Я действительно гениален!
Не удержавшись, я закатила глаза. Сколько же надо терпения с этими высшими!
— Никто иной не сумел бы разрешить дилемму, стоящую перед твоим верлианцем.
Поморщившись, возмущенно нахмурилась, внутренне протестуя против слова «твоего».
— А я смогу сделать так, что у него появится желанный потомок.
Я растерялась. Как Тиравиас себе это представляет? Ведь Орино тут нет. Да и как он понял о его идее фикс? Неужели хочет изменить что-то во мне? Но… разве это возможно, да и есть ли на это время?
— Нет, никаких операций с тобой это не потребует. Само зачатие произойдет искусственным путем, и в тебя я помещу уже жизнеспособный зародыш.
Уф! Почувствовав облегчение, я даже позволила себе улыбку. Торжествующую! Не очень-то приятно, когда тебя воспринимают бесправным инкубатором.
— Он пробовал. Зачатие невозможно!
— Ерунда! — Тиравиас оскалился острыми верлианскими зубами. Его энтузиазм не уступал моему. — У него просто не было тех возможностей, что есть у меня.
Кажется, мое лицо вытянулось.
— То есть?!
— Дело во внутренней среде твоего организма. Именно она не позволяет зачатию совершиться, угнетая и лишая жизнеспособности наши клетки, фактически убивая его генетический материал. Как-то я не учел этого момента, когда обдумывал геном будущих землян. Но я учту! Не зря же ты здесь оказалась.
Схватившись за голову, я не могла подобрать слов, чтобы прокомментировать услышанное. Это… ужасно!
— Тебе, конечно, интересно, что можно сделать конкретно в вашем случае, — проигнорировав мое протестующее мычание, он углубился в пояснения: — Так вот, внутренняя среда репродуктивных органов самок траллонсов подходит идеально! Я уже все проверил!
Покачнувшись, я еле слышно переспросила:
— Как… проверил? Но ведь Орино нет… — И тут меня озарило: — Эктеара! Что в ней?!
Ответ я поняла еще до того, как услышала подтверждение своим мыслям.
— Генетический материал, разумеется, — поразился моей неразумности Тиравиас. — Даже с переходом на высшую ступень
