Допрос мистера Скотта продолжался примерно часа четыре, с кратким перерывом на то, чтобы привести его в чувство после глубокого обморока. Нельзя сказать, что британец был раздавлен. Нет, он был уничтожен. Как признался мистер Скотт, его лондонское начальство считало, что в доверие к русскому царь втерлась группа международных авантюристов, которые с помощью «живого магнетизма» – так в то время называли гипноз – и прочими хитростями внушают императору Николаю разные выгодные им мысли. Теория немецкого врача и астролога Фридриха Месмера о неких «флюидах» в те годы пользовалась большой популярностью, и мало кто сомневался в том, что с помощью этих самых «флюидов» можно подчинять себе волю другого человека и даже общаться с духами тех, кто уже отдал концы.
Но то, что Шумилин рассказал британцу, напугало того больше, чем если бы перед ним явилась тень отца Гамлета. Когда мистер Скотт понял, откуда взялись его новые знакомые, он, человек несомненно не трусливого десятка и, как понял Шумилин, побывавший во многих переделках, побледнел как полотно, закатил глаза и лишился чувств.
Пришлось воспользоваться нашатырем и похлестать сомлевшего британца по щекам, заросшим рыжими бакенбардами, чтобы тот пришел в себя и смог снова продолжить беседу.
– О боже, – прошептал пересохшими губами британец, – так, значит, вы все знаете о нас? Это ужасно! Лучше бы вы оказались пришельцами из преисподней!
– Ну, зачем вы так, мистер Скотт, – с улыбкой ответил Шумилин, – мы ведь не требуем, чтобы вы продали нам свою бессмертную душу. Мы хотим, чтобы вы рассказали о вашем задании, а также о том, что собираются предпринять ваши хозяева в случае провала вашей миссии.
– А если я вам ничего не скажу? – похоже, что британец все же сумел собраться и готов был хранить молчание, даже несмотря на возможный переход к силовому методу ведения допроса.
– Тогда, мистер Скотт, – Шумилин огорченно развел руками, – нам придется воспользоваться своими знаниями для того, чтобы вы стали откровенным. Нет, это будет совсем не больно, просто вы захотите рассказать нам все, что знаете. Сами, без битья вас палкой или прижигания огнем. Поверьте, это не составит для нас большого труда.
– Не надо, – прошептал снова побледневший британец, готовый опять хлопнуться в обморок. – Не надо ваших дьявольских штучек, я расскажу все, что я знаю. Только обещайте мне, что смерть моя будет быстрой и не будет сопровождаться мучениями. Ведь вы можете и это?
Шумилин кивнул и включил стоящий на столе диктофон. Начался разговор бывшего опера из XXI века и британского шпиона из XIX века.
– Мистер Шумилин, – начал мистер Скотт, – поверьте, я совсем не боюсь боли. Меня били с самого детства – дома отец, который поколачивал порой и мать, если она имела неосторожность сказать то, что ему не нравилось. Потом меня били розгами в закрытой школе, где нас наказывали за малейшие проступки. И я не обижался – ведь только так получались из мягкотелых маменькиных сынков настоящие джентльмены, которые хранили твердость духа при всех невзгодах. Именно мы, британцы, создали огромную державу, которая раскинулась по всему земному шару. Британский дух авантюризма и британская не укротимость, британское чувство превосходства и британское презрение к дикарям, которые дерзнули оказать сопротивление нашим победоносным войскам и королевскому флоту.
Вы слышали, как мы поступили с Китаем, который попытался запретить нашим купцам продавать опиум подданным китайского императора.
Шумилин кивнул – ему было хорошо известно, чем закончилась и Первая и Вторая Опиумные войны. В августе 1842 года Поднебесная подпишет с Британией унизительный Нанкинский мир, в результате которого у Китая отобрали Гонконг, заставили выплатить чудовищную контрибуцию – пятнадцать миллионов серебряных лян (двадцать один миллион долларов), и главное – британцы снова получили право травить китайцев опиумом, обирая их до нитки.
– А вы знаете, мистер Скотт, – сказал Шумилин, – что Китай в нашем времени одна из самых богатых и сильных держав мира? А Британия растеряла все свои колонии. Даже Ирландия стала свободной. Шотландия же всерьез намеревается отделиться от Британии.
– Что же случилось с моей страной?! – воскликнул ошарашенный мистер Скотт. – Почему дикари, которых мы осчастливили своим присутствием и приобщили к европейской цивилизации, поспешили избавиться от нас и возвратились к своему первобытному невежеству?
– Мистер Скотт, – с улыбкой сказал Шумилин, – я скажу больше – в наше время даже в самой Британии англичане не будут чувствовать себя хозяевами. В Лондоне появятся районы, в которые белые предпочтут лишний раз не соваться, а по улицам будут прогуливаться «патрули», бдительно следящие за тем, чтобы женщины были одеты по мусульманским законам.
