разбираться позже.
– Послушай, друг Хросс-Хасс, это недоразумение. – Он постарался говорить миролюбиво. – Наш корабль не нападал на вас, он готовился совершить стандартную посадку на космодроме. Капитан не дождался разрешения диспетчерской службы, так как отсутствовала связь. Даже в посольстве, я лично проверял. Мы решили, что у вас технический сбой…
– Ваш межзвездный корабль вез на Тестурию болезнь! – оборвал его пресс-атташе.
– Болезнь?! Что за глупости! На Земле уже три столетия нет инфекционных болезней. Тем более представляющих угрозу для тестурианцев. Это ошибка…
– Не ошибка! Мы сканируем все ваши корабли, когда они появляются на орбите. На прежних болезни не было. А на этом была Вселенская Смерть, от нее нет защиты!
– Какая еще… – и вдруг Арамис понял: они приняли медеанца за зараженного некой инфекцией землянина! Он не предупредил арахноидов о прилете смысловца, не посчитал это необходимым – тот ведь внешне ничем не отличался от людей, и его контакты с туземцами не планировались. Кто же мог предположить, что у тестурианцев имеются технологии дистанционной биопараметрии!
– Это ошибка, трагическая ошибка, – признался он. – На корабле находился абориген Медеи. Он тоже абсолютно здоров, но его показатели не соответствуют человеческим, разумеется. Если вы сравнивали…
– Оно и есть – Вселенская Смерть! Оно заразило людей на корабле и прилетело погубить нас! – не унимался арахноид.
– Чушь! Медеанцы не являются разносчиками каких-то мифических «вселенских» болезней, – вспылил Силантьев. Ударил себя кулаком в грудь: – Именно я почти сорок лет назад первым установил контакт с ними! И как видишь, жив-здоров до сих пор! Наверняка вы сканировали меня не одну сотню раз, чтобы убедиться в этом, верно?
Повисла пауза. Силантьеву показалось, что в круглых непроницаемо-черных глазах арахноида появилось изумление. Наконец пресс-атташе проскрипел:
– Диктатор Тесс-Турр не принял окончательного решения. Я буду говорить с ним.
Исчез. Кабинет снова заполнило изображение полчищ пурпурных головорезов. Кажется, их стало еще больше.
– Нас убьют? – прошептала Фумико и покосилась на дыру вентиляционного окна.
Силантьев и забыл, что она была рядом все это время. Взгляд девушки он понял – лучше самой броситься вниз и разбиться вдребезги об остекленевшую поверхность планеты, чем превращаться в желе на глазах арахноидов.
– Не посмеют, – постарался успокоить. – Мы же посольство.
Кто бы его самого успокоил!
Ждать пришлось два с половиной часа. Затем Хросс-Хасс снова вышел на связь:
– Диктатор Тесс-Турр прощает людей. Возможно, ваша раса действительно невосприимчива к Вселенской Смерти. Тогда вы интересны нам. Мы будем наблюдать за вами, и если надежда подтвердится, примем ваши знания.
– Если бы я еще понимал, о чем идет речь, – пробормотал Силантьев.
Собственно, на этом инцидент был исчерпан. Гибель «Амальгамы» договорились считать несчастным случаем. Экспедицию астроархеологов свернули и спешно выдворили с поверхности планеты – раз и навсегда. Космодром для земных кораблей перенесли на спутник самого дальнего из газовых гигантов, добраться откуда до Тестурии можно было исключительно через туземный телепорт. Численность земного представительства урезали до минимума и ограничили передвижение периметром отведенных помещений в паутинном городе. Сатрап Провинции Глиняного Моря, чье непозволительное благодушие привело к инциденту, принял почетную эвтаназию. Хросс-Хасса пожизненно упекли послом на Землю. Диктатор был жесток, но расчетлив, квалифицированными кадрами не разбрасывался.
Легче всего отделался Роман Витальевич Силантьев. Домой он вернулся едва ли не героем, предотвратившим межзвездную войну, получил орден «За мужество» I степени и должность вице-секретаря Контакт-Центра, обеспечивающую постоянное членство в Президиуме Совета Земной Федерации. На закрытом заседании Силантьев сделал развернутый доклад о случившемся на Тестурии, подробно изложил подоплеку событий. Упустил он лишь одну свою незначительную фразу. Ту, что заканчивалась словами: «Под мою ответственность!»
Часть третья
Точка невозврата
