нашим безобидным обрядом?
Коршунов в самом деле знал этого человека. Лично знакомы они не были, но видел его он много раз.
– Валерий Лордкипанидзе? – на всякий случай переспросил он удивленно.
– А то ты не знаешь, к кому на обряд пришел, друг… Коршунов, верно? – Шаман повернулся к девушке, смерил ее взглядом. Произнес вопросительно: – Тебя я здесь раньше не видел, друг…
Коршунов чуть было не брякнул имя спутницы, представляя ее Валерию, но та опередила. Крепче сжала руку Тимура, улыбнулась:
– Меня зовут Цую. Я не работаю в Карантинном Комитете, я воспитательница детского интерната. Я пришла к Учителю Мудрости, чтобы узнать свою пару.
– Собственно, и я уже не работаю в Карантинном Комитете, – пожал плечами Тимур. – Так что ты зря сердишься, друг Валерий.
– Отчего так? – недоверчиво посмотрел на него Лордкипанидзе.
– Скажем, не оправдал оказанного доверия. Не думаю, что это интересный предмет для разговора.
Валерий постарался сохранить невозмутимость, но уголки рта его поползли вверх.
– Узнаю Лорда. Менять перспективных сотрудников в своем окружении на подхалимов вроде антаресца. Ладно, ладно! Я неверно выразился. Скажем, на людей, преданных его идее. В любом случае, если это не подвох Кей-Кей и вы проходили Обряд узнавания всерьез, я рад, что помог вам проверить чувства.
Коршунов снова дернул плечом, показывая, что обсуждать эту тему не намерен. В свою очередь спросил:
– Я думал, проводить обряды могут только настоящие шаманы, с Медеи?
Лордкипанидзе нахмурился.
– Так и есть. Я пока что не шаман, – ученик. Сегодняшний обряд для меня первый, Учитель Мудрости попросил заменить его. Надеюсь, я хорошо справился с работой?
– Ты хорошо справился, друг Валерий, – кивнула Утренняя Роса.
Когда они вышли из-под купола стойбища, в Москве уже была ночь. Редко в каких окнах домов-сот еще горел свет, поблекла, сменила яркие тона на пастельные уличная иллюминация, исчезли глифы и автогравы с воздушных магистралей. Жилые кварталы города отходили ко сну.
К ночи мороз усилился. И мело уже не только под ногами – ветер то и дело бросал в лицо горсти колючего февральского снега. После влажного тепла стойбища и жара обрядовых костров Тимур мгновенно замерз, синтоновая куртка с капюшоном и унты не спасали. Радовало, что до ближайшей ТЛП-кабинки метров пятьсот идти, не больше.
Зато Утренняя Роса мороза и ветра будто не замечала. Простоволосая, в легких замшевых сапожках, она даже не потрудилась зашнуровать шубку. И рукавички она не признавала. Да и зачем они ей? Рука Тимура, в которой он сжимал ладонь девушки, была горячей от ее прикосновений.
– Как ты не мерзнешь? – не удержавшись, спросил он.
– Меня греет внутренняя сила, – Утренняя Роса тут же выдала общеизвестный постулат.
– Угу, здорово. Мне бы сейчас хоть крошечку такой силы!
– Если хочешь, я могу разделить свою силу с тобой.
– Конечно, хочу! Холодно же.
Медеанка внимательно посмотрела на него.
– Разделение Силы – сложный обряд, к нему нужно готовиться. Узнавание – это первый шаг. Будут еще три. Если ты не передумаешь.
– Ууу, а я надеялся сейчас согреться. Послушай, почему ты предложила поучаствовать в обряде? Для тебя ведь это не шоу, не игра.
Медеанка ответила не сразу. Минуту они шли молча, прежде чем она сказала:
– Возможно – игра, возможно – нет. Ты не медеанец, значит, все зависит от того, как ты отнесешься к обряду.
Теперь пришла очередь Тимура молчать, думать над ответом.
Но долго медлить он не мог – ТЛП-кабинка была уже близко.
– А если я отнесусь серьезно? Если я в самом деле хочу, чтобы ты стала моей девушкой? Это возможно? Или это нелогично и бессмысленно?
