особом темпе старинного гимна. Марк поспешил выстроить сложную защитно-ответную комбинацию, но его парады вдруг стали отставать, затем опережать, а затем Жанна нанесла очень простой укол прямо в грудь противнику.
9: 3! Жанна заметила, как Марк досадливо поморщился. Неужели он собирался победить ее всухую? Ну уж нет! На всякий случай Жанна бросила взгляд на Альберта. Тот слегка кивнул головой и очень выразительно показал глазами в сторону выхода, чуть выше дверей. Там, прямо над дверным проемом, красовался герб Франции. Внезапная догадка осенила Жанну! Она вышла на линию начала боя и по команде судьи принялась мысленно напевать «Марсельезу». Наверное, Марк успел подстроиться к ритму предыдущей фразы. Но ритм государственного гимна вновь вызвал у него растерянность. В попытке навязать свою манеру боя Марк погнался за клинком противника и – снова неожиданно и нелепо, пропустил совершенно простой укол! «Ровно в конце припева», – с удовольствием подумала Жанна. Возвращаясь на линию начала боя, она вопросительно посмотрела на Альберта.
Она даже не сразу его заметила. Тот, отойдя немного в сторону, оживленно беседовал с каким-то пожилым господином, по всей видимости восхищаясь его красивой резной тростью. Но не успела Жанна сурово сдвинуть брови, как Альберт многозначительно посмотрел ей прямо в глаза и довольно ловко крутанул трость в пальцах. Канэ! Ну, конечно! Жанна прекрасно знала энергичную мелодию, написанную каким-то малоизвестным композитором специально для тренировок с тростью! Решительно развернувшись в сторону противника, она вновь встала в боевую позицию. Еще через несколько секунд счет боя сравнялся.
9:9. На этот раз Марк растерянно огляделся по сторонам, пытаясь найти подсказку или совет. Он совершенно не понимал, почему вдруг стал терять контроль над клинком противника. Лицо маэстро Дижона не выражало ничего, кроме напряженного удивления. В любом случае, это означало, что он не намеревался встревать в бой лучшего ученика и любимой племянницы. Отец Лукас наблюдал за поединком с нескрываемым интересом. Впрочем, интересно было всем. Кроме, похоже, бездельника Альберта. Тот стоял совсем близко и, как ни в чем не бывало, что-то тихонько насвистывал, дирижируя рукой в такт музыки.
– Etes-vous pret?.. Alle!
Марк сразу понял, что снова теряет контроль над ситуацией. Он ушел в глухую оборону, отступил к самому краю дорожки, попытался контратаковать и, попав в парад-перехват, пропустил четвертый укол. Счет изменился в пользу Жанны. И теперь до полной победы ей оставалось нанести еще всего один укол.
Она снова вопросительно и требовательно посмотрела на Альберта. Но Альберт только улыбнулся и пожал плечами. Жанна растерялась лишь на секунду. В конце концов, разве это важно, какая именно музыка звучит в ее голове? Лишь бы каждый раз новая! Она сняла маску и подняла глаза к потолку… Песенка портовых грузчиков? Нет, слишком неприлично… Церковный гимн? Нет, слишком мрачно… И тут Жанна вспомнила песенку студентов, которую часто слышала и даже знала слова.
«Во французской стороне, на чужой планете…» Марк прекрасно видел, что его техника не уступает технике противника. И тактические ходы он использует не менее интересные и грамотные. Объективно он действительно фехтует лучше, чем Жанна! Но что-то новое, что-то непонятное в ее манере ведения боя никак не дает ему использовать свои преимущества. За этот последний укол Марк бился как за собственную жизнь. Наверное, он еще никогда не выстраивал таких длинных фраз. Но с каждым темпом он понимал все отчетливее: это не его фразы. Это фразы Жанны. А та продолжала диктовать всем вокруг свой внутренний ритм, повторяя ставший сакральным текст: «Если насмерть не упьюсь на хмельной пирушке, обязательно вернусь…»
И в этот момент счет стал 15: 9 в пользу Жанны.
Альбер бежал по остывающей мостовой безлюдного городка. Надо было успеть. Это решение он принял уже давно и сейчас со всех ног мчался на городскую площадь, чтобы осуществить свой замысел. На темных вечерних улицах стук его каблуков раздавался особенно дерзко и, несмотря на мрачноватый пейзаж, весело.
Тук, тук, тук, тук…
Не снижая скорости (времени было очень мало), он свернул на самую маленькую улочку, ведущую кратчайшим путем к площади, пулей преодолел ее, рискуя напугать редких прохожих, и выбежал на площадь. Здесь народу и света было гораздо больше. Центральные магазины еще не закрылись, призывно манили яркими витринами и вывесками. Но, похоже, Альберт точно знал, куда ему надо. Миновав два больших дома, он притормозил у цветочного киоска и приветливо кивнул продавщице…
Бежать обратно так же быстро не получалось, так как теперь в руках у Альберта красовался роскошный букет свежих цветов. Его следовало транспортировать со всей возможной аккуратностью, чтобы не потерять ни единого цветка из особенного букета. Цветочница по просьбе заказчика изготовила его еще утром и сохраняла в вазе с водой до нужного момента.
Тук, тук, тук, тук…
На этот раз звук быстрых шагов на мостовой безлюдной улицы отличался торжественностью и некоторым волнением, которое часто сопровождает неожиданные романтические поступки.
