негуманоидного медика. На его морде, состоящей, казалось, из одних сплошных челюстей, выделенных отдельно органов зрения действительно не имелось. И даже намеков на них. – Людям этого не объяснить, но психологический дискомфорт жуткий. Наша раса, кстати, одежду как таковую так и не изобрела. Сразу перешла на пилотируемых роботов, в кабине которых мы чувствовали себя комфортно. Но единственный имеющийся у нас рабочий экземпляр такого оборудования сейчас у жены. Мой же изъело кислотой, когда я отстреливался от шаротанков и закрывал бронедверь клиники.
– Да, солидная у вас тут система безопасности, – покосился я себе за спину, где вновь были приоткрыты на какой-то метр толстые черные створки. Флориниты, кстати, не дожали обнаружившуюся преграду до конца совсем чуть-чуть. Им осталось пробуриться всего сантиметров через сорок металла, чтобы заглянуть внутрь. И тогда бы растения близко познакомились с роями генномодифицированных насекомых, являвшихся основой местных активных средств обороны. – Сам бы на такую фортификацию никогда не нашел денег.
– Мы даем потомство лишь один раз в жизни. И когда жена сделала кладку тут, пришлось прилагать все свои силы, чтобы защитить это место. Перемещать икринки нельзя, иначе гарантирован целый букет младенческих заболеваний, – пошевелил своими челюстями доктор. Очевидно, таким образом он компенсировал фактическое отсутствие мимики. – Однако на такое количество народа, которое присутствует здесь и сейчас, мой госпиталь просто не рассчитан.
– Я согласую вашу эвакуацию с начальством сразу же, как только смогу добраться до средств связи, – пообещал я. – Не сомневайтесь, ради такого количества народа они все-таки пришлют сюда поисковую партию.
– Да, было бы неплохо, – почесал подбородок Гарри, в данный момент выполняющий для крабообразного инопланетянина роль сиденья. Или насеста. – Хотя жаль, что Матильда Лесшот так и не добралась до эвакуационного транспорта. Она, конечно, взбалмошная особа, но принадлежит к одной из знатнейших фамилий наших имперских соседей. Союзники бы трижды подумали, прежде чем затевать инциденты, которые могли бы затронуть представителей данного семейства. Да и от пары тонн гуманитарной помощи счета их рода не обеднели бы нисколько.
– Ин-ци-ден-ты… – проговорил я по слогам, начиная понимать, что не все так радужно с эвакуационным транспортом. Впрочем, когда и где мне доводилось сталкиваться последний раз с простыми проблемами? – Мне не нравится, как это звучит. И само собой следом напрашивается слово «прецеденты». Были?
– Много раз, особенно в последнее время, – кивнул головой мужчина, едва не стряхнув висящего на его груди доктора. – Патрульные соседей обвиняли в пиратстве наши корабли, захватывали их и не оставляли выживших. Игнорировались призывы о помощи, когда настоящие космические грабители нападали на суда. Пролетали мимо спасательных капсул, оставляя чудом выживших людей задыхаться в пустоте космоса. А их появление в границах нашей системы…
– Его ждали раньше, намного раньше. Патрульные флоты, которые соседи держали на границах, обязаны были прийти на выручку против общего врага в течение двенадцати часов, – щелкнул челюстями доктор, очевидно выражая негодование. – Я знаю, сам участвовал в учениях, где члены нашего военного союза отрабатывали взаимодействие при чрезвычайных ситуациях. Но оба флота синхронно задержались аж на трое суток. За которые флориниты сломали оборону сначала на дальних подступах, а потом добрались и до сердца системы.
– Тц! – цыкнул зубом я, все больше и больше беспокоясь из-за возможной помощи и тех, кто может ее оказать. – Я бы сказал, что это попахивает заговором.
– Смердит, как сдохший мегазавр, – согласился со мной доктор Сайлз. – Кстати, а почему вы не располагаете средствами связи прямо сейчас?
– Повстречался с крупной бандой весьма везучих мародеров. Пришлось оставить им свой скафандр как трофей, – поморщился я. – Кстати, советую проявлять разумную осторожность. Вы правильно делали, что не рисковали высовываться за пределы клиники и хранили радиомолчание. Орбитальный Оплот сейчас совсем не безопасен. И я не уверен, что даже прибывший эвакуационный корабль исправит ситуацию.
В щель между створками сунулся было глупый и неразумный флоринит, однако вряд ли растение успело как следует порадоваться ассортименту найденной им добычи. Из живого ковра травы и свисающих с низкого потолка лиан с жужжанием взлетели тысячи насекомых. Причем, даже навскидку, принадлежали они не менее чем к десятку специализированных видов. Одни имели громадное жало… Или яйцеклад, что было для жертв намного хуже. Другие, вроде уже виденных крылатых муравьев, щеголяли гипертрофированными челюстями. У третьих имелось внушительного вида брюшко, в котором что-то плескалось. Либо яд, либо кислота.
– Я предполагал нечто подобное, – задумчиво проговорил доктор Сайлз, наблюдая за тем, как рой подчиняющихся ему существ прячется обратно. Останки флоринита теперь сложно было найти даже с микроскопом. – Кстати, не согласитесь ли вы проводить к
