необитаемом острове! Но ведь это было глупо. Особенно с моим невезением.
Пока я была в душе, Арион фон Расс успел порезать хлеб, сыр и мясо, а также заварить кофе в высоком блестящем кофейнике, который сейчас стоял в центре стола и манил запахом. Едва заметный парок шел из носика, и я прикрыла глаза, принюхиваясь и облизываясь.
Ректор появился минут через десять. Он переоделся в светлые брюки и белоснежную рубашку со шнуровкой на груди, но это уже было непринципиально, какая бы ни была на нем одежда, я смотрела словно сквозь нее.
— Не кажется ли вам, Мира… — ласково начал он, разливая из кофейника кофе по чашкам, — что в отношении нас существует одна несправедливость…
— Какая? — подозрительно поинтересовалась я, старательно разглядывая васильки на скатерти.
— Вы меня видели безо всего, а я вас — еще нет…
— Я случайно, правда-правда! — Я вскинула глаза, не понимая, как еще могу оправдаться. Я и сама была не рада, что все так произошло.
— Да? — Он удивленно приподнял бровь. Поставил свою чашку на стол и грациозно приблизился ко мне, заставив сжаться в кресле. — А если я тоже нечаянно? — Он медленно провел рукой по моей щеке, спустился по шее, и отодвинул ворот халата, обнажив мое плечо.
Я испуганно вздрогнула и машинально придержала полы. Сердце пропустило удар, а ректор горько усмехнулся и отступил со словами:
— Вот почему я рядом с вами, Мира, чувствую себя старым развратником, соблазняющим дитя?
— Не знаю, — честно ответила я. — Это же ваши ощущения, а не мои.
Похоже, я все-таки окончательно достала ректора своим острым язычком, потому что больше никаких попыток ко мне приблизиться и флиртовать он не делал. Я вздохнула с облегчением, но уже по дороге домой поняла, что в моей жизни чего-то не хватает. Отругала себя мысленно и решила поговорить о деле.
— Герр Расс, а можно мне завтра не выходить на работу? — начала я вкрадчиво, стараясь не заглядывать ректору в глаза. Во-первых, он смотрел на дорогу, и не хотелось бы отвлекать, а во-вторых, я прекрасно знала, что, когда что-то выпрашиваю, становлюсь похожа на нашкодившего спаниеля.
— Чегой-то? — ехидно поинтересовался он. — Ты вроде бы и работать толком не начала еще. Сегодня у тебя вообще незапланированный выходной день, а завтра хочешь еще один?
— Ну так сегодня только с утра выходной, — поправила я. — А после обеда я отработаю, хоть до самой ночи.
— После обеда до самой ночи вы будете выбирать платья, чтобы не ударить в грязь лицом перед своими более успешными одногруппниками. Не может же моя «невеста» ходить не пойми в чем.
— Я не хожу не пойми в чем! — возмутилась скорее для порядка я и тему развивать не стала, а просто добавила: — Я завтра с утра хотела испытать зелье и постараться связаться со всеми одногруппниками. Насколько я знаю, почти все наши работают в столице, думаю, получится их собрать.
— Хорошо. — Ректор нехотя согласился. — Причина достойная, а я постараюсь еще надавить по своим каналам.
— Сможете сделать так, чтобы у них не возникло проблем с работодателями? — скептически хмыкнула я.
— А почему бы и нет? У вас группа не очень большая. — Ректор пожал плечами. — У меня есть связи в министерстве и магдепартаменте. Почти родня с некоторых пор.
— Повезло вам с родственниками!
Вообще-то я ехидничала, но, признаться честно, исключительно из зависти. У меня вся родня была сплошь купцы и ремесленники (за исключением дедушки, от которого и досталась приставка «фон»), люди прекрасные, но совсем неполезные в плане решения глобальных проблем.
— Это вы просто пока моих родных не знаете, поэтому так и говорите!
— А вы предполагаете, что познакомлюсь? — с ужасом уточнила я.
— А как же! Если, конечно, не сбежите с работы. Только вот бежать-то вам некуда.
— Как это некуда? — удивилась я. — Есть куда. Замуж.
— О! То есть эта перспектива вас уже пугает не так сильно, как три дня назад?
— Просто вы, герр Расс, обладаете удивительной силой. Заставляете людей сомневаться в правильности принятых решений.
Я не могла рядом с ним молчать. Словно кто-то открывал кран и слова, не всегда уместные в общении с начальником, лились
