В голове у меня начали роиться планы, один нахальней другого. Самый наглый из них потребовал наглого же разговора с полутысячником. Надо было только улучить момент, когда тот окажется один в штабной пещере. И примерно в середине дня это удалось.
– Сударь полутысячник, разрешите вопрос?
Начальство отнюдь не пришло в восторг от подобной дерзости младшего офицера. Это проявилось в тоне ответа, хотя не в его содержании:
– Спрашивайте, десятник.
– Правильно ли я понимаю, что Великий Ас-Тор всегда наблюдает сражения на ключевом направлении?
Я сам в ходе битвы не разглядел нашу высоконачальственную группу, но только потому, что высматривать не имел ни малейшей возможности.
– Да, это так.
– Осмелюсь доложить, Великий подвергает себя опасности.
– Вы плохо представляете себе возможности Великого, Стурр. – Тон голоса Тхорра изменился, теперь в нём было больше снисходительности, чем холода. – Он не только владеет всеми известными боевыми заклинаниями на высочайшем уровне. В его распоряжении также имеются щиты, возможности которых даже я не могу представить. К тому же он могущественный маг жизни. Вот почему Ас-Тор может не опасаться вражеской атаки. И конечно, всегда присутствует, как я уже говорил.
Я изобразил в меру своих актёрских способностей почтительное уважение.
– Маг жизни? Это да, сила. Хотел бы я ею владеть.
Тхорр не удержался от грустной полуулыбки:
– Я тоже, представьте себе. Но драконам она недоступна… Постойте, откуда вы знаете о её существовании?
– От человеческой целительницы. Она со мной говорила и даже кое-чему научила. Но это не магия жизни, конечно.
Информацию полутысячник запомнит.
А теперь к сотнику. Тот был изловлен у входа в штабную пещеру. Вот этот наш разговор совершенно не был секретным, так что присутствие посторонних не смущало. Но, конечно, диалог шёл по уставу.
– Сударь сотник, разрешите доложить?
– Докладывайте, десятник.
– Воин Рриса частично выздоровела. Летать она пока не может. Поэтому прошу перевести её ко мне в десяток. Мне нужен кто-то для планирования операций.
– Вы полагаете, она справится?
– Если будет учиться, не отвлекаясь на другие задачи, то справится. Не сразу, конечно.
– В каком она состоянии?
Это не тот случай, когда надо врать. И не буду:
– Правый глаз видит хорошо. Левый… пока что не видит. Крылья расправлять нельзя: перепонки ещё не зажили. Ходить будет с трудом в течение пяти – семи дней, пока не заживут связки, но и потом, полагаю, хромота не исчезнет. Поверхностные раны почти затянулись.
– Не возражаю против перевода.
Отменно понимаю сотника: сейчас ценность Ррисы как разведчицы равна нулю.
На вечер планировался разбор полётов с большим разносом. Но жизнь, как всегда, спихнула мои планы с прямого пути. Препятствие имело вид совершенно незнакомого тёмно-красного дракона в чине сотника.
– Вы десятник Стурр?
– Так точно, сударь сотник.
