Сердце стучало громко и бешено. Лойи всемогущий, пусть бьется потише! Я и дышать старалась осторожно. А вот выдержке Беса и Лина можно позавидовать. Оба сконфуженно улыбаются – вроде бы и виноваты, но ведь ничего плохого не делали, всего лишь тренировались.
– Продолжай, – произнес Инвар, игнорируя приветствие. – Что ты хотел сказать Лину?
По его лицу ничего нельзя понять. То ли сердится, то ли нет.
– Мне понравилось тренироваться ночью, – не моргнув глазом, соврал Бес. – Тихо, и никто не мешает.
– А-а… – протянул Инвар и окинул помещение цепким взглядом. – Понятно. Все убрать перед уходом.
– Конечно, учитель, – отозвался Лин.
Он уже оделся и теперь ставил на место клинки. Инвар ждал, и все бы ничего, вот только он в упор смотрел на меня. Кажется, я вообще перестала дышать. Видит или нет? Если видит, то отчего молчит? Если не видит, то почему хмурит лоб и буравит взглядом?
Когда Инвар отвернулся, я чуть не сползла по стенке – ноги подкашивались от страха. Только перевела дух, и тут же едва не выдала себя. По правой руке кто-то полз. Скосив глаза, увидела многоножку. В глазах потемнело. Я не люблю мохнатых насекомых, а эта тварь еще и ядовита. Терпи, Дженни. Нельзя шевелиться, а если не шевелиться, то она не укусит. Как же противно! Так и хочется тряхнуть рукой и сбросить ее на пол.
А-а-а! Только не это! Многоножка забралась под рукав и стала подниматься по плечу. Я закрыла глаза, уговаривая себя, что ничего не происходит. Как же! Холодный пот по спине, и зубы чуть не лязгают от страха. Снимите с меня эту гадость!
– Мы закончили, – чуть ли не хором отчитались Бес и Лин.
Я приоткрыла один глаз. Уходят? Быстрее бы!
– На выход, – приказал Инвар.
Дождался, пока оба выйдут в коридор, потом снова взглянул на меня, усмехнулся и тоже покинул зал.
– Мы вроде ничего не нарушали, – услышала я удаляющийся голос Беса.
– Кроме распорядка дня и техники безопасности…
И тишина. Ушли. Быстрее! Нужно стряхнуть многоножку! Я лихорадочно сдирала с себя одежду. Рейо его побери! И где она? Ведь только что шебуршилась!
В зале разом погасли светильники. Замечательно! Теперь точно не узнать, убежало оно или притаилось где-нибудь в кармане. Тщательно вытрусив рубашку и свитер, оделась и опустилась на маты. Придется ждать Беса, он вернется, как только сможет.
Бес всегда выполняет свои обещания. Конечно, только те, что дает всерьез. Я давно в этом убедилась. Сколько времени прошло с нашей первой встречи? Ого, уже целых полгода! Даже не верится. И когда я перестала считать дни до окончания срока наказания? Давно, с того самого момента, как познакомилась с друзьями Беса.
Помню, как они впервые пришли ко мне в бокс: шумные, веселые, смешные. Поначалу я стеснялась и оглядывалась на дверь. Все казалось, сейчас прибежит дежурный и накроет всю компанию. Перестала бояться, когда поверила, что за безопасностью следят. Меня тормошили, расспрашивали, сочувствовали, веселили. Потом объявили, мол, теперь мы все будем тебе помогать. В чем? Да поступить в университет, конечно!
Я была рада отвлечься от тяжелых мыслей. Как только оставалась одна, только и могла думать о Яне. Такую потерю нелегко пережить. Можно ли вообще? Даже теперь, спустя полгода, мне тревожно. Как он? Все ли в порядке? Здоров ли? Тревожно и горько, потому что ничего нельзя изменить. Но с друзьями я забывала о боли. Пожалуй, с ними я перестала чувствовать себя одинокой.
Колин Фейлер, он же Лин, помогал мне с историей, географией и правом. После его лекций можно было не открывать учебник: скучные факты превращались в захватывающее действие и запоминались влет.
Да, Лин умел рассказывать. Этот дар делал его неотразимым и харизматичным, несмотря на заурядную внешность: тугие колечки волос золотисто-соломенного оттенка, жесткие, как пружинки, – я как-то выпросила разрешение их потрогать, – теплые серые глаза, едва заметные веснушки на носу картошкой, немного оттопыренные уши.
– Лицо легко подделать, – рассуждал Лин, – только зачем? Если натура поганая, то красивый нос ее не изменит.
Мастер иллюзий знал, о чем говорит.
Это с его легкой руки я стала Мышей. Смешно, но только Бес игнорировал мое прозвище. Для него я Джейн, даже мышонком больше не зовет. Сперва я расстраивалась, а потом смирилась.
Робертон из рода Зеленого Оливина преподавал мне химию и биологию. Именно так – преподавал. Милый и застенчивый в кругу друзей, на занятиях дракон превращался во въедливого и требовательного учителя. Он искренне, чуть ли не до слез,
