– Была одна наложница, немая, – ухмыльнулся парень. – Ну, как вот наш Муму, только поумнее да и красивая – говорить нечего. Ее первым делом на тризне и… отправилась в иной мир вместе со своим последним хозяином. Доброгаст ее привечал, теперь они там, вместе.
– Ну да, ну да, – покачав головой, Рад вскинул глаза. – Откуда ж она взялась, эта немая?
– Сдислав-староста подарил… или – Межамир… Нет, Сдиславе.
– Подарил? С чего бы? По какому поводу?
– Или не подарил… обменял на что-то, врать уж не буду, лучше у Творимира спросить, он поточней знает.
– Спроси, – молодой господин махнул рукой. – Или, нет… пусть лучше сюда придет.
– Сейчас я его позову, господине, – поклонившись, невольник быстро вышел наружу.
Творимир-управитель явился тотчас, словно стоял здесь же, за дверью, подслушивал. Сразу и пояснил:
– Немка ее звали, немую-то. Сдиславе-староста ее за два воза сена предложил. Своего-то сена у них в роду нынче мало – лето сухое выдалось, а покосы у Сдиславовых по-на пригорках, вот он у Доброгаста сена и попросил. А Немка как раз то сено разгружала, Сдислав на ее и показал – бери, мол, рабыня справная, а не понравится, так по осени грекам-купцам продашь.
– Угу, угу, – покивал Радомир. – А ты-то сам при сем присутствовал?
– А как же! – едва не разобиделся старик. – Я ж с Доброгастом повсюду. Тем более – по таким делам. Девка-то, Немка, вилами управлялась – любо-дорого посмотреть. Почитай, одна два воза на сеновал вбросила, не каждый мужик справится! Употела вся, бедная, рубаху сняла, да к колодцу – мыться. Думала, не видит никто, ан нет – Сдиславов парень как раз кваску испить повел, под навес… Тут и девка. Вот Сдислав ее и предложил.
– Сдислав… А что за парень?
– Здоровый такой, а глазки маленькие, серые. Ятвизем кличут.
– Может, Ятвигом?!
– Во-во, я и говорю. Он теперь с Хотобудом-воем, Ятвиг этот.
– Понятно. Немая девка, значит.
– Она и шум подняла – выскочила, руками замахала… а сказать-то ничего не умеет! Да что уж тут.
– Ясно, – Радомир покосился на спящую красавицу – Хильду – и негромко продолжил: – И что потом с этой немой?
– А ничего такого, господине. Отправили вместе с Доброгастом к предкам. Раз уж она ему так понравилась.
– А она что?
– Убивалась. Руки заламывала, словно б звала кого-то… Вот Муму ей по голове приложил кулаком тихонечько – чтоб унялась. А потом уж Влекумер-навий – ножом по горлу. За ней следом и многих. Доброгаст не последний человек был, так и селенье наше соседи по сю пору кличут – Доброгастово. Келамег, отец Доброгаста, тут первый жил, а потом уж эти явились, пришлые – Межамир, Сдислав, Витенег.
– Понятно, соседская община называется, – молодой человек вздохнул и снова помассировал виски. – Голову что-то ломит.
– Посейчас, господине, отвар принесу. Да и женушку твою попоить бы надо.
Радомир так и промаялся до самого вечера, толком и не поел – не было аппетита – и не поспал – сон не сон. Лишь как стемнело, забылся на лавке нехорошей смурной дремой, да привиделось вдруг – Хильда встала, пошла! Рад обрадовался, вскочил на ноги:
– Милая!
Нет, девушка все так и лежала.
Зато снаружи, во дворе, вдруг разлаялись псы. Послышались чьи-то шаги, голоса…
– Говорю – до утра обожди, уважаемый! Господин только прилег.
Да кого там еще принесло-то?
Встав с лавки, молодой человек распахнул дверь, впуская в дом свежий ночной воздух:
– Кто там такой, Ирман?
Жуткая фигура, высокая и худая, скользнула из темноты. Кто-то хрипловато кашлянул, засмеялся.
– Ты звал меня, князь? Я пришел!
– Влекумер!!! Навий!
– Тсс!!! – фигура испуганно дернулась. – Прошу тебя, князь, не говори лишнего. Не надо, чтоб знали.
– Понятно, – Радомир скупо кивнул. – Ну, заходи, раз пришел – гостем будешь. Ирман! Кто его видел?
– Я, господин. И еще – Иксай, он сейчас сторожит на воротах.
