Ближе к полудню родительница позвала нас с сестрами на прогулку, и по длинному мосту мы выехали в город. Впрочем, города как такового, по крайней мере в нашем понимании, не было. Была освещенная густым медовым светом, струящимся с чистого голубого неба, осенняя роща с узкими дорожками. То тут, то там среди исполинских стволов деревьев мелькали маленькие — одно- и двухэтажные домики, правда построенные из камня.
Следуя за матушкой, мы вышли на поляну, и нашим взорам предстал уютный двухэтажный домик. Первый этаж строения был из темно-серого камня, а второй — из дерева. Стены домика увиты диким виноградом и хмелем, листья которых осень уже окрасила в багряно-красный цвет, а лучи яркого солнышка мягко золотили их.
Из домика нам навстречу выбежала девчушка лет четырех и с изумлением воззрилась на нас.
— Норамиэль, что там? — послышался из-за открытой двери голос, а потом на поляну вышла молодая женщина. Увидев нас, хозяйка дома всплеснула руками, улыбнулась и произнесла:
— Госпожа Лекана, рада вас видеть. Я уж думала, что у вас не получится к нам заглянуть!
— Милия, я тоже рада увидеться с тобой! Знакомься, моя дочь Нилия и мои племянницы Лиссандра и Йена, — представила нас маменька, а мы присели в реверансе.
— Наслышана, — задумчиво проговорила Милия, а потом спохватилась. — Ой, ну что мы тут стоим? Пойдемте в дом! Поговорим.
— Это Милия мир Тенванс — жена посла Норуссии и моя ученица, — уже в домике представила ее нам матушка.
Милия позвала девчушку с улицы, а потом сообщила:
— Это моя дочь Норамиэль.
Я недоуменно посмотрела на женщину, услышав эльфийское имя девочки, а маменька пояснила:
— Муж Милии полуэльф.
— Никого другого высокородные не пустили бы к себе на территорию в качестве посла, — добавила Милия, приглашая нас к столу, где стояло блюдо с пирожными, чайник с аримэ и кувшин с ягодным взваром.
— Что слышно? — поинтересовалась матушка.
— Ой! — понизила голос до шепота жена посла. — Много чего! Муж очень переживал за вас и очень сожалел, что встретить не получилось. Владыка отправил его в Норуссию якобы с какими-то важными документами.
— Это не так?
— В том-то и дело, вроде формально все так, но вот…
— Предчувствие?
— Вроде того… Неспокойно все в Сверкающем Доле. Далеко не все желают исполнения пророчества!
Мы с кузинами недоуменно переглянулись.
— Догадываюсь почему, — мрачно кивнула матушка.
— И почему же? — не замедлила полюбопытствовать Лиссандра.
Маменька и Милия выразительно переглянулись между собой, а я, кажется, догадалась, в чем дело, и озвучила свои домыслы:
— Уж не потому ли, что доля эльфийской крови в нас слишком мала?
— Многие эльфы считают нас чистокровными людьми! — подтвердила родительница.
— Их невероятно раздражает тот факт, что Владыка относится к вам более чем благосклонно, — добавила Милия.
Я, нахмурившись, посмотрела на родительницу.
— Тогда к чему вся эта суматоха со свадьбой? — недоумевала Лисса.
— Не догадываешься? — ехидно прищурилась Йена, а потом сама же и пояснила: — Эльфам венец Мирисиниэль нужен!
— Ой, точно!
— И многие думают, что его проще вернуть силой, — вздохнула Милия.
— Но ведь Владыка клялся… — начала я, но матушка меня перебила и угрюмо поведала:
— Всегда есть способы обойти клятву.
— А имеет значение, что, кроме нас, никто не может прикасаться к венцу?
— Если нас не будет, то к венцу смогут прикасаться дочери Владыки.
Все помолчали, а Милия потом сказала:
— В целом все не так плохо! На крайние меры готовы пойти только эльфы из оппозиции, но Владыке и Лейердалю пока удается сдерживать их порыв.
