Маменька и архимаг потрясенно смотрели на меня. Затем мир Самаэль выдохнул и предложил:
— А что еще с этим можешь сделать?
— Ну, — призадумалась я и снова взяла в руки брусок, припоминая строение стены. «Котенок» призывно мяукнул, и, решившись, я провела рукой над бруском. Камень! Вместо куска дерева передо мной лежал камень.
Архимаг крякнул, матушка охнула.
— Лекана, ты что-нибудь понимаешь? — ошарашенно спросил мир Самаэль.
— Ни хмара! — ответила родительница.
— Вот и я тоже.
Я с испугом посмотрела на них. Маменька, увидев мой взгляд, подошла и обняла меня, а глава академии веско заявил:
— Будем думать! И вы тоже, Лекана, покумекайте с сестрами, может, вместе и разберемся в этом вопросе.
Матушка кивнула, а архимаг продолжил:
— Надеюсь, что вам не нужно напоминать о необходимости помалкивать и дальше об этом даре.
— Мы все понимаем! Я слишком люблю свою дочь, чтобы рассказывать всем о ее даре.
— Хорошо, но обучение мы продолжим, чтобы Нилия навыки не потеряла.
Вечером я все рассказала кузинам. Рыжая вскинулась:
— Это значит, что ты простые камни в драгоценные можешь превращать?
— Не знаю, — задумалась я, — но попробую, только сначала мне нужно увидеть строение самоцветов.
Глаза Лиссы загорелись нездоровым энтузиазмом, но нас остановила Йена:
— Эй, вы чего задумали? Погодите! Я думаю, что сначала все нужно обсудить с архимагом.
С доводами Йены согласился и Андер, которому я тоже все рассказала. Не сказать, чтобы друг был сильно удивлен. Он просто попросил при случае продемонстрировать превращение.
На очередном занятии с мир Самаэлем я предложила попробовать изменить простой камушек. Архимаг долго думал, но в итоге согласился. Я, сняв свой кулон из прозрачного лунного самоцвета, тщательно изучила его, уделяя внимание каждой детали, а затем взяла в руки обыкновенный камушек, принесенный с собой. Выпустила «котенка» и…. потеряла сознание.
Очнулась в кабинете архимага. Видимо, я находилась без сознания недолго. Тут же мне протянули настойку терции. Пока я пила, мир Самаэль молчал.
— Получилось? — полюбопытствовала я, ставя пустой стакан на стол.
Учитель хмуро кивнул и протянул мне лунный камушек.
— Славно! — восхитилась я.
— Только силы все израсходовала. Так что теперь дня два, а то и три не сможешь колдовать.
— Переживу как-нибудь, — отмахнулась я.
— Я бы на твоем месте не был столь беспечен! Постарайся не повторять такое превращение! Иначе выгоришь совсем!
Я кивнула, разом растеряв весь свой азарт, оттого что я знала — нет ничего хуже потерявшего свою силу мага.
От занятий меня опять освободили, дав возможность восстановить силы. Всем было сказано, что я готовила снадобья и перерасходовала силу. Лишь немногие знали истинную причину моего отсутствия на уроках. Все друзья волновались за меня.
Так незаметно прошел капельник, и наступил березень. Снег на мостовых сошел совсем, и теперь повсеместно журчали ручьи, а тропки в саду стали совсем непроходимыми. Четвертого числа собрались у «Мага» отмечать день рождения Лиссандры в уже привычной компании. Снова звучали тосты, поздравления и смех.
В конце опьянев, я загрустила. Мне вспомнился Корин. Где мой рыжик? Скучает ли? Или уже забыл меня?
— О чем задумалась, подружка? — шепнул мне в ухо Андер.
— О Корине, — созналась я. — Думает ли он обо мне.
— Не забыла еще? — досадливо прокомментировал он.
— Не получается, — вздохнула я.
— Если и вспоминает, то нечасто.
Я вскинулась, а друг продолжил:
— Да у него причина есть серьезная! Думаешь, практика у боевых магов простая? А-а-а… нет! Вдруг рыжий в данный момент нежить кромсает?
— Ой!
— Ага! Понимаешь, почему ему не до воспоминаний?
