Вдох. И спасительный воздух кажется таким желанным, что я хватаю его ртом и носом, выплевываю воду, безумно желая рассмеяться.
Голова кружится, перед глазами все плывет, но я отчетливо слышу хриплое сбившееся дыхание рядом со мной. Но как же холодно и мокро! И почему-то совсем не страшно. Голова лежит на плече мага, таком горячем и напряженном. И…
Мамочки! Я дернулась, моментально осознав, что происходит, но маг не обратил на меня никакого внимания. Просто плыл, волоча меня на себе и загребая одной рукой. Хорошо, что до берега было недалеко.
Вытащил, опустил на мокрую скользкую глину, выплевывая воду. Я часто задышала, ощущая, как тело начинает неметь от холода. Мокрая одежда прилипла, не давая никакого тепла.
— Извечная тьма! Какого…
Быстро он в себя пришел. Впрочем, на что я надеялась-то? У меня застучали зубы, и я безуспешно попыталась растереть онемевшие ноги.
Маг схватил меня и затряс как тряпичную куклу.
— Отпусти. Сам же велел звать, если окажусь в беде.
Перед глазами все снова поплыло, руки и ноги не слушались. Там, где русалки зацепили когтями, тело жгло, а царапины наверняка кровоточили. Похоже, без объяснений целитель меня не отпустит. И точно уж доложит куратору нашей группы — профессору Бастинде — о моем маленьком путешествии.
— Какого черта болотного ты пошла к русалкам?
— А черт в Чарде существует?
— Отвечай! — рявкнул он так, что я вздрогнула.
Никогда еще не видела его в такой ярости.
— Мне холодно, — просипела я.
— Варвара!
— Вот, — вытащила я из-за пазухи светящийся клубок.
Может, теперь отстанет с расспросами и позволит согреться?
Маг вытаращил глаза, а потом резко притянул к себе и разорвал мою тунику на плече.
— Укусили, — прошипел он. — Ты хоть понимаешь, что теперь станешь такой же, как они?
— Зубастой и с когтями?
Эта перспектива мне не нравилась. Я тряслась от холода, безуспешно пытаясь согреть себя руками.
— Ты совсем ничего не знаешь о магии русалок? Впрочем, чему я удивляюсь? — едко заметил маг, натягивая на меня плащ — сухой и теплый.
Интересно, откуда взял? И почему бы ему просто не высушить нашу одежду? Или такого заклинания не существует?
— У них в зубах — яд, делающий из любого русалку! Именно поэтому они опасны в воде, а не на земле, когда бродят по лесу, выискивая жертву. На поверхности яд не действует!
Я стучала зубами, кутаясь в плащ, приятно пахнущий апельсинами и корицей, слушала отповедь и сжимала в руке клубок. Не рассказывать же, что отправилась за ним с одной-единственной целью — с ним не встречаться.
— Нет чтобы, как порядочной мастерице, кружить на балу! — закончил маг, скидывая расшитый жемчугом черный камзол и отрывая от него круглую пуговицу.
Я наблюдала за его странными действиями, опасаясь, что он сошел с ума.
— В следующий раз надеру ивовых прутьев для более действенного разговора, и не говори потом, что не предупреждал, — рявкнул он, не спуская с меня глаз.
— Д-да как т-ты см-меешь т-так со м-ной г-гов-вор-рить! И чт-тоб-бы я хоть р-раз т-теб-бя поз-звала на п-помощь. Д-да я ск- кор-рее со-глашусь ст-тать ру-русалкой! — Мой голос звучал хрипло и напоминал комариный писк.
Я настолько испугалась, что наверняка выглядела жалко, как мокрое взъерошенное чучело. Аж всплакнуть захотелось!
Магсхватил меня в охапку и жадно впился в губы поцелуем, ошеломляя своим натиском. Я застонала, дрожа в его руках, попыталась ударить, но он остановился сам, сделал шаг назад, протянул руку с пуговицей, дунул на нее. Она превратилась в маленькую янтарную каплю, застывшую перед моими глазами.
— Бери и глотай.
Сумасшедший.
— Варвара! Это противоядие! Не думаешь же ты, что я сначала тебя спас, а затем решил отравить?
