— У тебя какое-то неправильное представление складывается о боевых магах, — заметил рыжик, перебирая струны мандолины.
— А у тебя — идеалистическое, — возразила я.
— Они не убийцы, а защитники. Их учат уничтожать нечисть. Боевые маги сильны и смелы.
— И весьма коварны, — прервала я хвалебную оду.
— Думаешь, что среди мастериц нет плохих людей? Поверь, зло есть в каждом из нас. И мы сами выбираем свой путь.
— Ты стал философом, — вздохнула я. — А почему остальные маги не требуют платы?
— У них сила иная.
— Это как?
Я натянула на себя широкую юбку, чтобы удобнее было танцевать, посмотрелась в зеркало.
— Вот ты — мастерица.
— Будущая.
— Будущая, — согласился менестрель. — Ты когда шьешь — вкладываешь в это душу.
Ну я, когда шью, ругаюсь, будто портовый грузчик. По крайней мере, так сказала Огана, вынужденная время от времени наблюдать, как я колю пальцы иголкой, пытаясь одолеть очередную вышивку. Но разочаровывать друга, для которого магия — самый желанный на свете подарок, я не стала.
— Ты отдаешь часть своего внутреннего света. И едва подаришь кому-то творение, получишь часть сил.
— Э…
— Варь, человек же радуется твоей работе, значит, делится своими эмоциями, а они подпитывают твою магию.
— А у боевых магов как?
— Они вкладывают в заклинания жизненные силы, поэтому каждое заклинание сокращает им жизнь. Боевые маги вынуждены требовать плату, понимаешь?
— А целители?
— Так же, как и мастерицы, их магия схожа.
Я кивнула, задумчиво кусая губу.
— Давай лучше репетировать, а потом прогуляемся по городу, — предложил Ромео.
— Фиону возьмем?
— Она платье ищет. Да и братья ее пригласили посидеть в кондитерской. Так что давай не отлынивай.
Я вышла на середину комнаты, вспоминая движения. Закружилась под затейливую мелодию, но через полчаса почувствовала себя взмыленной лошадкой, пробежавшей марафонский забег. Но куда деваться-то?
Мы репетировали до обеда, потом поели и отправились в город, изменив планы. Вместо прогулки пошли на городскую площадь, чтобы заработать хотя бы немного денег. Ромео сознался, что у него тоже нет теплой одежды, а сбережения ушли на подарок Фионе — маленький кулон-капельку, с которым подруга теперь не расставалась.
День выдался солнечный, погожий, и повсюду гуляли красиво одетые люди. Парочки держались за руки, улыбались и целовались, останавливаясь рядом с местом, где Ромео играл, а я пела. Степенно прогуливающиеся вдоль лавочек дамы с детьми или мужьями тоже к нам подходили, слушали и оставляли монеты, поэтому по паре золотых мы заработали. Да и я отвлеклась от своих мыслей.
Через пару часов мы с Ромео перекусили в кондитерской пирожками с повидлом и направились в МыШКу. По пути рыжик постоянно оглядывался.
— Меня не покидает ощущение, что кто-то смотрит в спину, — сознался он.
— У меня тоже такое было. Утром, когда мы бегали вокруг школы.
— Странно, да? — уточнил он. — Но угрозы вроде бы не чувствуется.
На этом разговор прервался, потому что Ромео стал невменяем, увидев Фиону. Кажется, рыжик и правда влюблен. У него глаза так сияют, что мне хочется расплакаться. На меня никто и никогда так не смотрел! Подруга же краснеет, смущается. Повезло им встретить друг друга.
Мы втроем дошли до моей комнаты, где Фиона отдала костюм для танцев — светло-голубой, расшитый золотыми монетами, и мы распрощались. Ромео пообещал, что придет за полчаса до начала бала, чтобы помочь выполнить обещание, данное магу, а Фиона дождется его в своей комнате.
