— А в оранжерею вы…
— Фиона, не тут же!
— Можем сбежать, — сказала любопытная подруга, жаждавшая подробностей. — Ромео, проводишь?
— Куда же я денусь? — Рыжик подмигнул. — На последний тур вальса не останетесь?
— Нет, — ответила я.
И мы сбежали ко мне на чердак. Можно было, разумеется, пойти в комнату Ромео или Фионы, но они жили не одни. С менестрелем поселились трое парней с его же факультета, а Фиона, хоть и не разговаривала с соседками по комнате, приглашать к себе не могла. Видела я Алору и Белору, игнорирующих кентавра. С трудом удержалась, чтобы в нос этим девицам не дать. Слишком уж высоко задирали. Но, зная, что подруга не захочет такого вмешательства (она всегда все пыталась решить мирным путем), не стала драться. Нет, я не передумала, а скорее повременила. Решу эту проблему другим способом — устрою пакость, которая собьет высокомерие с Алоры и Белоры. Жаль, что Фиона отказывается переезжать ко мне на чердак, считая, что этим только порадует своих соседок. Она не привыкла сдаваться.
У себя я оторвалась по полной, не скрывая ни злости, ни ревности. Разбила пару вазочек, попинала стенку и только потом немного успокоилась.
— Влюбилась? — поинтересовался Ромео, всегда чутко улавливающий мое настроение.
Я вздохнула.
— А это возможно?
— Все признаки налицо, — заметила Фиона, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. — И что ты будешь делать?
— А как ты думаешь?
Ромео посмотрел на меня и застонал, явно поняв, что нас ждут неприятности.
— Мстить, да? — предвкушающе уточнила подруга, поправляя платье.
Я кивнула.
— Значит, на последний тур вальса мы точно пойдем.
— А может… не надо? — робко предложил рыжик, расстегивая две верхние пуговицы своей нарядной рубашки.
— Фиона, мне же и танцевать не с кем будет, — заметила я.
— Есть у меня кое-кто на примете, — сощурилась подруга, и я, не удержавшись, рассмеялась.
Очень уж лицо у кентавра было выразительным. А Ираса мне даже на мгновение стало жалко.
— А это у тебя что?
Ромео переключил наше внимание с коварных планов мести на средних размеров мешочек, пристроившийся на низком столике.
— Понятия не имею.
— Откроем?
Фиона подошла ближе и с мольбой посмотрела на меня. Я дернула за шнурок, и на пол посыпались золотые монеты.
— Это что? Откуда сей клад Али-Бабы?
— А кто такой Али-Баба?
— Смотри, записка!
Я подняла небольшой листочек.
«Отказаться не позволю».
Потрясающе.
— Огана! — позвала я, с трудом сдерживая злость.
— Уже вернулась? Ну и как первый бал мастериц? — Саламандра обернулась и оказалась рядом.
— А это что?
Я некрасиво указала пальцем на мешок и рассыпавшиеся монеты.
— Ирас оставил. Боялся, что ты откажешься или обидишься. Вот и…
— И когда успел-то? — восхитился Ромео прыткостью принца.
— Наверное, когда за мороженым уходил, — отозвалась Фиона, отдавая записку.
— Монеты зачарованные. Попробуешь ему их вернуть и получишь еще один мешок с золотом, — сообщила Огана.
— Что? — воскликнули мы хором.
— Он перестраховался. И даже запретил мне говорить вам о том, что наложил такое заклинание. Но мы же подруги…
