прошипел на ухо:
— Дай мне оружие.
В свете последних событий и моих подозрений насчет участия в них данной девушки оружие давать мне не хотелось категорически. Однако в чем-то конкретном обвинить ее я не мог. Поэтому, не слушая своей интуиции, которая вопила: «Не делай этого!» — я вытащил из спинной кобуры помпу и передал ее Стрелковой. Вынув из разгрузки с пяток патронов, также отдал ей.
— Там картечь, будь аккуратна, своих не зацепи.
В ответ я был награжден презрительным взглядом и возмущенным фырканьем. Пожав плечами, отправился открывать оставшиеся клетки. Чем больше живых выбиралось из заключения, тем больший шум нарастал в подвале. Пришлось вернуться к старику и попросить его организовать выход уже освобожденных через соседнее здание, пока охрана не среагировала на шум. Также я попросил приглядеть за моими товарищами, предупредив их, чтобы никуда не отходили. На что получил еще один недовольный фырк. Вообще эта девица вела себя так, будто находилась на прогулке в парке и не ее минуту назад выпустили из клетки. Это поднимало во мне волну глухого раздражения, но я давил ее, сосредоточившись на текущей задаче.
Довольно быстро оставшиеся заключенные были выпущены, мы взяли под прицел двери, ведущие наверх, и ожидали, пока все покинут подвал. Уходить решили последними. Во-первых, остальные были местными и, хотя знали город похуже, чем Темир-ака, могли успешно скрыться в проулках. Во-вторых, наша группа разрослась до шести человек, и если Стрелкова и Егор держались нормально, хоть Веселов был непривычно тих, то парень с девушкой находились в какой-то прострации и больше напоминали живых кукол. Им говорили идти, они шли, говорили стоять — стояли. Поэтому я решил, что, если поднимется тревога, пусть возможная погоня рассредоточится, стремясь поймать ускользающих бывших заключенных. А мы тем временем проскочим под шумок. Да, использовать живых как отвлекающий фактор мне было неприятно, но, как говорится, своя рубашка ближе к телу. Пока же все шло тихо, и, дождавшись, пока последний живой покинет подвал, мы перебрались в соседнее здание, притворив за собой двери. Теперь следовало как можно быстрее добраться до убежища, где я и намеревался пролить свет истины на текущее положение дел.
Не дожидаясь, пока все освобожденные металюди покинут подвал, мы выскочили на улицу и в хорошем темпе устремились по переплетению узких улочек к старому коллектору. Возглавлял нашу группу Темир-ака, поскольку мог ориентироваться в городе даже без света, затем бежали Егор со Стрелковой, потом молчаливые парень с девушкой, которых, кстати, я все никак не мог узнать, вот вроде видел в лицее, но где и когда, вспомнить не мог, а замыкал шествие я, держа руки поближе к пистолетам. На попытавшуюся качать права Стрелкову рыкнул так, что она заткнулась, одарив меня очередным возмущенным фырком, но мне было плевать. Передвигаясь такой группой, я мог контролировать как тыл, так и саму девицу, доверие к которой пропало окончательно.
До убежища оставалась буквально пара кварталов, когда в городе поднялся шум. Видимо, побег обнаружили и следовало торопиться. Мы как раз подошли к очередному дворику, через который следовало проскочить на соседнюю улицу. Темир-ака открыл скрипнувшую калитку и, придерживая дверь, показал, чтобы мы быстрее заходили. Первые двое уже заскочили в нее, и я, чуть ускорившись, подошел к старику спросить о возможной погоне за нами, когда по оставшейся на улице группе ударил сноп света из прожектора, и в ночной тишине послышался звук раскручивающегося блока стволов.
Я ослеп от яркого света, обернулся на звук, одновременно выхватывая пистолеты и при этом отчетливо понимая, что жить остается пара секунд. Но я хотел попытаться погасить прожектор, что дало бы шанс Егору со Стрелковой сбежать, однако мне в воротник впились крепкие старческие руки, и Темир-ака, оттолкнув в сторону девушку, которую мне так и не удалось вспомнить, буквально зашвырнул меня во двор. А в следующую секунду по оставшимся на улице ударила струя крупнокалиберных пуль, разрывая их на части.
Меня, ослепшего и оглохшего от грохота разбиваемых надо мной кирпичей, схватили за руки и вытащили из-под обстрела. Входная дверь и часть стены под градом пуль превратилась в груду обломков, однако вглубь дворик не простреливался, видимо, машина стояла достаточно далеко от него. Подняв меня и подхватив под руки, Егор со Стрелковой побежали по улице, стремясь отойти как можно дальше от страшного места. Мне оставалось лишь перебирать ногами и ждать, когда исчезнут круги перед глазами.
Когда зрение вернулось, я затормозил мчавших, не разбирая дороги, товарищей. То, что случилось, было очень фигово, но нам следовало добраться до убежища. Тем более что дело шло к рассвету, и небо уже потихоньку начало светлеть. Сориентировавшись по видневшимся на фоне неба башням, я, как учил теперь уже покойный Темир-ака, развернулся к ним спиной и повел свою кардинально уменьшившуюся группу к старому коллектору. Довольно быстро удалось найти знаки, про которые мне говорил старик, и уже через полчаса мы входили в лачугу, служащую укрытием входа в убежище.
