нужен воинский дух, отвага, а те, кто слишком привык к чужой боли, отвыкают от своей. Я встречался однажды на арене с подобным бойцом во время дуэли. Поединок вроде шел как обычно, он даже сильнее меня был на пару уровней, пока я не достал его Веером ножей – заклинание такое… Вроде бы раны пустяковые – щеку и руку порезало – а он натурально «поплыл» от вида своей крови. Страх в нем поселился, когда он осознал, что здесь и сейчас его могут убить, и не понарошку, а по-настоящему. Даже не страх, а натуральная паника. Вместо того чтобы продолжать бой, начал прятаться. Руки трясутся, бьет невпопад, заклинания лишь бы куда разбрасывает – одним словом, не боец. А под конец, когда я его прижал, он у меня на коленях жизнь вымаливал.
Тьфу, мерзость одна! Слизняк трусливый! До сих пор возникает чувство гадливости и мерзости, когда вспоминаю, как этот толстячок, тряся двойным подбородком, просил его не убивать. Слезы, сопли… У этой скотины жертвы, которых он убивал, так же просили пощады. Ненавижу подобных тварей! Жаль, что некоторых нельзя убить дважды. Когда я сдохну и окажусь у колеса судеб, мне должны немало грехов списать за то, что эта тварь не поганит больше Вселенную. Та дуэль не была обязательной, да и уровень у жабы был не на пару ступеней выше моего, а на все пять, потому он на дуэль и согласился. Я сам вызвал на бой мерзкую гадину, когда увидел, как на рынке рабов он покупал себе «еду»: не смог я себя сдержать, глядя на такое.
Дальше дорога шла спокойнее. Сульмар по-прежнему надоедал вопросами, но я просто перестал на них отвечать, и спустя десяток неполученных ответов он наконец заткнулся. Прикупив у вездесущих торговцев спиртным бутылку «черной слезы», я, потягивая самогон, откинулся на подушки паланкина. Предыдущие воспоминания сильно испортили настроение. Стараясь заглушить память, я и пил теперь крепкий самогон, а спутник разглядывал красоты нашего города.
Гориллоиды-носильщики наконец ускорили шаг, выбравшись из многолюдных торговых рядов. Совсем немного осталось до верхней площадки, а там уже храм Хаоса, алтарь Смеющегося господина, и я попрощаюсь с Сульмаром. Может, навсегда, а может, на время, если ему повезет пережить выпускной. Оставлю здесь новичка, завершу работу – и можно вздохнуть свободно. А что дальше? Все снова по кругу: бордель, выпивка, в лавку за новыми картами, распродать товар и через месяц – в новое путешествие, опять рисковать шкурой…
Как же мне все это надоело! И город этот проклятый, и рожи игроков, и Хаос вместе с ненавистной игрой! Как же хочется пожить нормальной человеческой жизнью: построить дом, вырастить сад, жениться, наконец, и завести пятерых малышей. Жить и радоваться каждому прожитому дню. Просто жить, просто любить, потихоньку старея в окружении любимых людей. Почему, лишь попав сюда, я начал понимать, насколько это важно для меня?
Демоны Хаоса! Что-то я быстро трезвею… Проклятый метаболизм: из-за него даже напиться толком не получается, слишком быстро выводит алкоголь. Проклятье! Без выпивки я тут точно сойду с ума.
А может, послать все к черту и быть как все? Убивать всех без разбору, плыть по течению, не думая ни о чем, заглушая алкоголем и эмбиентом муки совести… Так, наверное, проще. А потом стать такой же мерзкой скотиной, которую сам когда-то убил. Ведь для игроков все остальные – это просто цели, мишени, уничтожив которые можно получить эмбиент и дайны, подняться еще чуточку вверх, а из чего сложена лестница – это уже не важно. Ведь сверху все живые, что копошатся внизу, – словно маленькие муравьишки. Можно не вспоминать о том, что у них есть души, что они живые – думают, чувствуют… разве это важно? Думает ли человек, идущий по дороге, о чувствах букашки, переползающей ее? Он может пройти мимо, или просто ее раздавить, или засунуть в коробочку и унести с собой. Разве кого-то это волнует? Он может так сделать, значит, вправе так поступить. Вот и все, просто и ясно. Но почему-то душа протестует против этих мыслей. Не могу я их до конца принять…
Размышления прервала остановка носилок. Выглянув, я увидел, что мы наконец добрались до верхней площадки. К самому храму гориллоиды не осмелились подойти: всем, кроме игроков, это запрещено. Опустив носилки, они терпеливо ждали, когда мы с Сульмаром выберемся наружу. Получив плату, они поспешили с носилками вниз, поджидать нового клиента.
Подхватив спутника на руки, я торопливым шагом направился к небольшому черному кубу, высившемуся посреди площади. Сульмар что-то пытался возразить, но вступать в ненужный спор я не стал. Пешком он бы долго добирался до алтаря, а покупать костыли для прогулки в один конец – глупая трата дайнов. Так что ничего страшного не случится, если я его дотащу на себе. Новичок, перестав трепыхаться, позволил мне дотащить его до храма.
В отличие от всех видимых мною храмов, посвященных Свету или Тьме или иным богам, чьих имен я даже не знаю, Хаосу был не важен внешний вид его святилища. Небольшой черный куб с абсолютно гладкими стенами, небольшим дверным проемом в стене – вот и все. Это даже смотрелось очень футуристично: на огромной, абсолютно пустой площади – маленький черный куб, куда с трудом могли бы войти с десяток человек, да и то было бы тесно. Еще одна шутка нашего чокнутого господина, как раз в его стиле. Прислонив Сульмара к стенке, я перевел дыхание.
– Вот твоя дорога и подошла к концу, Сульмар. Пару слов на прощанье. Когда мы войдем в храм, тебе нужно подойти к алтарю Смеющегося господина. Он находится в самом центре храма, там горит темное пламя. Постарайся на него не смотреть и не вздумай
