– Можете не продолжать, – вице-король чуть заметно усмехнулся, – я вас понимаю. И все же еще раз прошу вас, подумайте.
– Я все уже обдумал, ваше высочество. И прошу вас дать мне возможность истребить вражье отродье.
– А как же генерал Домбровский?
– Мы непременно встретимся с ним у переправы через Березину, и уверен, он не будет против.
– Что ж, лейтенант, я вижу, вы храбрый человек. Мне будет очень жаль, если вы сложите голову, но я не могу отказать доблестному офицеру в столь достойной просьбе. – Он кивнул одному из адъютантов. – Я выпишу вам такой документ.
Рольф Ротбауэр первый нарушил молчание:
– Экселенц, я было решил, что вы хотели отравить вице-короля. Ответный подарок, что-то вроде той водки, которой хотел угостить вас капитан Люмьер.
Мы находились в отдалении от бредших в сторону границы войск. Выданный мне документ призывал всех чинов французской армии и ее союзников оказывать возможное содействие командиру летучего отряда Зигмунду Пшимановскому и его людям. Под документом значилась подпись коннетабля Франции, вице-короля Италии, имперского принца Эжена де Богарне. Первый шаг в задуманном мною деле был успешно пройден. Но только первый из нескольких, рассчитанных мною.
– Зачем? – спросил я.
– Он все же командует целым корпусом, немалая потеря для Наполеона.
– И для Франции, – продолжил я. – Но для Франции куда большая, чем для ее императора.
– Это еще почему? – удивился мой верный соратник.
– Потому что для Бонапарта это будет потеря одного из многих генералов. Все генералы и маршалы империи лишь исполнители воли неистового Корсиканца, порой гениальные, порой довольно посредственные, однако же ни один из них не является кем-то незаменимым.
– А что же Франция?
– После окончания войны среди претендентов на трон Франции будет два бывших наполеоновских военачальника: нынешний шведский кронпринц, бывший маршал Бернадот, и пасынок императора Эжен де Богарне. Первого не пожелает сам французский народ, сочтя предателем, а вот против второго выступит архимошенник Талейран, и он сумеет убедить союзных государей, что лучшим вариантом является наследник Бурбонов Людовик XVIII – полное ничтожество и каналья. Но Талейран, которому черти в аду после смерти будут рукоплескать стоя, всегда заботился лишь о своей мошне, безопасности и сиюминутной выгоде. Быть может, тебя удивит, его выгода мне совершенно безразлична, и я считаю, что будущим королем или императором, это уж не мне решать, должен стать Богарне. Человека более разумного, благородного и в то же время имеющего основания для престолонаследия во Франции более не сыскать.
– Ишь ты, – Рольф покачал головой, – князь, я, быть может, скажу сейчас глупость, быть может, вас обижу, но уверены ли вы, что государю Александру есть дело до того, что вы считаете о французском престолонаследии?
– Уверен, что ему нет до этого дела, – не меняясь в лице, ответил я.
– Тогда что же, не проще ли было угостить его высочество крысиным ядом?
– Проще не значит лучше. И скажу тебе по секрету, мне тоже нет дела до того, что считают наш император и его венценосные собратья о дальнейшей судьбе Европы. Они вели здесь свою войну, я свою. И эта война продолжается.
– Что ж, экселенц, командуйте. – Рольф Ротбауэр расправил плечи.
– Привал окончен, отправляемся на поиски гнусного разбойника, посмевшего украсть мое имя!
Деревня, в которую наведался дерзкий похититель, казалась вымершей. Сожженные дома, трупы на улицах и во дворах. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – все местные жители были отправлены к праотцам ударами сабель или штыков, стреляли мало, то ли боялись привлечь внимание идущих неподалеку французских колонн, то ли просто берегли заряды. Для партизана порох и пули – совсем не то, что для солдат линейной пехоты. Здесь тыла нет, и ждать, что интенданты позаботятся и подвезут боеприпасы, не приходится.
Ротбауэр подобно гончей рыскал по дворам, осматривая распластанные тела. Наконец, закончив с этим пренеприятнейшим занятием, он вынес свой высочайший рескрипт:
– Их не мучили, просто убили, женщин, похоже, даже не насиловали. Очевидно, спешили.
Я молча кивнул, повторяя про себя: «Очевидно, спешили». Вероятно, так и есть, спешили и старались не шуметь. Скорее всего, это не французы. Неужто опять казачки постарались? Я вспомнил бедолагу корнета, умершего несколько дней тому назад. У того в голове не укладывалось, что русский воин, страж государев и защитник народный, способен на столь низкие преступления. К
