– Не понимаю…
– Ну, это духи, которые не верят в существование реальности. Они считают, что они и есть реальность, а мир, откуда прибыл ты, является… миром их грез.
Эта мысль показалась Жаку настолько невероятной, что у него закружилась голова.
– Духи, не верящие в реальный мир?
– Скажем так, находясь по ту сторону зеркала, подчас с трудом удается посмотреть сквозь него… – Барон заговорщицки улыбнулся. – Не все так просто. В том числе и в нашем мире. И у нас, и у вас есть агностики.
Он представил Жака духам-агностикам.
– Вам нужны были доказательства, – начал он вместо вступления. – Вот одно из них. Это человек, и он прибыл к нам из реального мира. Из Парижа – может, слышали?
– Из Парижа? Кто он такой? Откуда взялся? Он какой-то странный, – зашептались духи.
Барон Зупимба остался доволен произведенным эффектом.
– В реальном мире он – мужчина, которому снится сон. И ему снится, что он находится здесь и видит вас.
Духи были потрясены. Они крутились вокруг Жака, словно он был двухголовым теленком…
– Значит, иной мир действительно существует?
– Вы все вышли из него, но забыли об этом, – сказала Жак и интуитивно решил рассказать им историю про Помпона, мир которого был ограничен из-за челки, закрывавшей ему глаза.
Духи слушали его внимательно.
– Вас должна убедить связность моего рассказа, – заключил Жак. – Как бы я мог выдумать настолько… не хитрую историю, как история про собаку, не подозревавшую о существовании мира за ее челкой?
Барон Зупимба добился своего. Благодаря Жаку духи осознали, кем они являются.
– Не могу толком уразуметь, это были… духи, которые не верят в материальный мир? Как такое возможно, Барон? – сказал Жак, когда они спустились к кладбищу.
– Переход через границу мира мертвых иногда вызывает потерю памяти. Я, например, помню, кем был при жизни, а они не могут вспомнить даже своего имени. Да что там, они не помнят, как выглядели! Тогда, чтобы не сойти с ума, они предпочли убедить себя в том, что существуют лишь один мир и одно измерение пространства и времени – то, в котором они пребывают сейчас, а те, у кого иные взгляды… просто болваны.
Жак понял, что ему еще многое предстоит узнать о тонком мире.
Потом они устроились на могиле одного из членов семьи бывшего диктатора Гаити, и Барон приступил к объяснению сути обряда зомбификации.
– Когда один человек плохо себя повел в отношении другого человека, последний может пожаловаться суду, состоящему из бокоров – жрецов вуду. Рассмотрев все детали, жрецы решают, надо ли виновного зомбировать для искупления вины. Если да, то тогда они вручают истцу напиток, приготовленный по секретному рецепту. А тому остается подлить его в пищу виновному. Мы это называем «получить удар порошком». Как только виновный выпивает это мощное средство, он впадает в каталептическое состояние, очень похожее на клиническую смерть. Сердце останавливается, тело сковывает паралич. Человека считают умершим и хоронят. После этого в распоряжении истца есть сутки на то, чтобы выкопать виновного из земли, иначе тот умрет от асфиксии. Обычно истец раскапывает землю и вытаскивает из нее тело на следующую ночь. После этого он должен дать обидчику другую микстуру, чтобы у того вновь заработали сердце и мышцы. Однако мозг полностью не восстанавливается. Как правило, виновный теряет память, и истец становится его хозяином. Зомби слепо повинуется ему. Так палач становится рабом своей жертвы. Вот как у нас вершится правосудие.
Барон Зупимба улыбнулся, увидев, что собеседник-иностранец от удивления проглотил язык.
– Выходит, зомби не выдумка…
– В каждой сказке есть доля правды, но то, что я тебе рассказал, практикуется у нас и по сей день. Мы смешиваем вытяжку из печени рыбы-шара с соком растений, чтобы усыпить, а будим с помощью противоядия.
– Именно этот рецепт я и хотел узнать.
– Ну ладно, скажу. В яд мы добавляем мандрагору и белладонну.
– А в противоядие?
– Дурман и белену.
– Ух, я мог бы и сам догадаться! Дурман применялся во время Первой мировой войны как средство от нейротоксических газов.
