– Для нас подарить песню значит то же, что подарить ключ от ящика, внутри которого заключена волшебная сила, – объяснила Шамбайя.
У этих двоих проблема была решена. Но у других – нет.
– Вот этому мужчине приснилось, что он ранил соседа во время битвы. Он должен извиниться и сделать подарок.
– Еще одну песню?
– Нет. Украшенный резьбой сарбакан.
Мужчина показывал оружие, сделанное им, как торговец в ювелирной лавке показывает редкую вещицу. Ему явно хотелось, чтобы дар был оценен по достоинству. И вновь кивок означал, что дело улажено.
Поднялся юноша и начал что-то говорить, но его освистали.
– Это подросток, – объяснила Шамбайя. – Чтобы превратиться в мужчину, он должен увидеть во сне, что убивает тигра, а ему приснилось, что он спасается от него бегством, отсюда и свист.
– Я на его стороне. Когда встречаешься с чем-то впервые, даже во сне, это может напугать, – сказал Жак.
Слово взял высокий худощавый мужчина. В конце его речи раздались аплодисменты.
– Он встретился во сне с хозяином наемников… Киамбангом?.. и сумел уговорить его отказаться от своей затеи.
– По-моему, это наивно.
– Я пошутила, – засмеялась Шамбайя. – Конечно же ему приснилось, что он его убил!
Очередной выступающий замахал руками, словно птица крыльями.
– Ему снилось, что он летает?
– Угадали, но других этим не впечатлить – такое часто снится. Летать как птица – это хорошее, правильное сновидение.
История следующего туземца была длинна и запутанна, однако все смеялись, слушая ее.
– Он утверждает, что плавал с дельфинами в Синей дыре, хотя плавать он не умеет. Все решили, что даже во сне он не решился бы приблизиться к дельфинам.
Туземец смутился и стал уверять, что не солгал, но это только усилило насмешки.
Всем было предложено отведать бамбуковых листьев, начиненных мясом и сорго. Затем старейшина деревни обратился ко всему племени.
Шамбайя перевела для Жака:
– Ему приснилось, что наемники вернулись и всех убили.
Присутствующие загудели, и слово взяла Властительница сновидений. Шуки сидел далеко, и Жак оказался без переводчика. Вдруг он обнаружил, что на него показывают пальцами. Казалось, разговор все более сосредотачивается вокруг него. Среди соплеменников явно не было согласия, и они приступили к голосованию поднятием рук. Затем Шамбайя вернулась на место.
– О чем это вы там говорили?
– Ни о чем.
– Но я же видел. Видимо, о чем-то важном, раз вы устроили голосование.
– Так, пустяки.
– Шамбайя, вы что-то скрываете от меня?
– Хотите знать? Хорошо. Я сказала им, что хочу выйти за вас замуж, но они посчитали, что это недопустимо: мы слишком разные. К тому же я Властительница сновидений. Тогда я напомнила им, что вы сын нашей спасительницы, но они возразили, что происходящее в реальности не так важно, как то, что происходит во сне. А с точки зрения познаний о мире сновидений вы для них… невежественный чужак.
– Ладно, ладно. Скажите им, что я тоже хочу обратиться к племени.
Жак Кляйн поднялся и заговорил на французском; Шамбайя переводила.
– Я только что узнал, что вы считаете меня плохим сновидцем. Хочу доказать вам обратное! Мне приснилось решение, которое спасет вас и сделает вашу культуру известной по всему миру.
Жак Кляйн изложил свой замысел: связаться с конкурентами Киамбанга и убедить их построить на острове небольшой гостиничный комплекс. В этом комплексе можно будет вести обучение осознанным сновидениям по высоким ценам. Никакого ажиотажа – всего двенадцать домиков. Смешение культур, таким образом, будет происходить постепенно.
Сенои слушали его внимательно, но не сказать чтобы с доверием. Один лишь Фрэнки Шаррас, который подошел как раз к началу речи, был впечатлен планом Жака. А сам Жак говорил все увереннее:
