– И мне теперь должно быть легче от этого?
– Условия нашей сделки пересмотрены. По крайней мере, так сказал босс. Я не знаю, что там к чему. Мое дело маленькое. Тебе объяснит все Ауда, когда приедем. Выбор за тобой.
– Кто это? – спросил я, удивленный, что он без проблем выдает мне эту информацию, и не рассчитывая, что получу ответ.
– Законник. Адвокат босса.
Это мне не понравилось. Зачем он мне все рассказывает? Неужто рассчитывают на мое добровольное сотрудничество после все, что сделали? Может, снимут проклятие? Странно! Разве это возможно? Какая-то гангстерская банда Бриджпорта точно не способна на такое, раз маги экстра-класса вроде Кулу-Кулу не могут это сделать…
Уже порядком стемнело, когда меня привезли на какой-то склад в портовой части Бриджпорта. Подъехав к покрашенным в зеленый цвет металлическим воротам с облупившейся краской, Тус вылез из машины и грубо постучал по воротам ногой пятьдесят шестого размера минимум. Ворота жалобно запели, отозвавшись на такое насилие со стороны звериной силы микровеликана. Не удосужившись дождаться ответных действий за воротами, Тус вернулся к машине и снова сел за руль.
Через минуту ворота открыли, явив черный провал входа, ведущий сквозь тьму куда-то к одинокому фонарю под потолком, тусклому и едва освещающему центр склада. Тус аккуратно въехал вовнутрь и заглушил двигатель. Кто-то тут же захлопнул ворота на тяжелый засов, запирая им всякую надежду снова выйти отсюда живым.
У законника Ауды был отличный пиджак, не меньше пяти тысяч реалов. Днями напролет проводя время в ателье Шани, я научился отличать хорошую одежду от посредственной и плохой, приобретя глупую привычку оценивать ее стоимость с первого взгляда. Что было иногда полезно при расследованиях. Мгновенно определить на глазок социальный статус подозреваемого иногда дорогого стоит.
Ауда был зингару – представитель очень редкой в мире Ридии расы. В почти миллионном Бриджпорте их было всего несколько тысяч. Точно не знал никто. Они очень скрытны и занимаются неизвестно чем в своем узком кругу. У зингару смуглый цвет лица, довольно крупный нос и черные большие зрачки. А темно-коричневые или иногда и ярко-рыжие волосы напоминают гриву льва вокруг головы, создавая впечатление мультяшного льва-человека. При разговоре у них характерный акцент, очень необычный: густой и низкий. Между собой они разговаривают в частотном диапазоне, почти не слышимым человеческим ухом. Говорят, адвокаты-зингару пользуются этим на суде, переговариваясь между собой. Еще ни одному человеку не удавалось выучить язык зингару. Как и бывает с представителями чужой расы, нам, людям, зингару кажутся похожими один на другого и все на одно лицо. Хотя сами зингару отличают друг друга без проблем.
Законник сидел за столом, освещенный скудным светом керосиновой лампы, подвешенной под потолком к довольно ржавому крюку из толстой проволки. Электричества здесь не было. Или его специально выключили – было совершенно непонятно. По сторонам кто-то стоял, но разглядеть, кто, было невозможно. Металлический абажур на лампе высвечивал только стол в трехметровом круге света, и я видел только смутные тени в двадцати метрах вдоль стены, в расслабленных позах. Человек семь- восемь. Наверняка вооруженных.
Меня без разговоров усадили на стул. Ронки обращались с моим весом, словно я был ребенком. Зингару удовлетворенно кивнул моим провожатым – Тусу и Бусу, и те присоединились к теням вдоль стен.
Десять, подвел я итог своих вычислений. Плюс зингару. Говорят, у них бешеная реакция. Я начал прикидывать в уме свои шансы выйти живым из такой передряги. Сначала лампу. Потом его. Или, может, сначала его, потом лампу? Нехилая задача.
Ауда, видимо, что-то прочел на моем лице, или его удивил мой спокойный вид. Он почему-то решил начать с вежливого приветствия, прервав мои размышления на неосуществимой идее одновременно попасть и в него, и в лампу:
– Здравствуйте, Стрелок.
– Макс Лайт, – поправил я его. Акцент и странный, хрипловатый выговор зингару я люблю. Он неподражаем. Для любого землянина они, несомненно, вызывали бы любопытство и огромный интерес. Живые чужие, «инопланетяне». Да еще прекрасно понимающие людей, хоть и считающие их ниже себя. Намного ниже себя. И они это плохо скрывают. Может, специально плохо скрывают. Такое на них похоже.
Зингару улыбнулся. Львиная улыбка.
– Очень приятно. Ауда Харийский.
Мне стало еще страшнее, чем было до сих пор. Убить зингару вообще смертный приговор сам по себе. Они мстительны, как чечены. А убить из клана Харии вдвойне. Во что же меня и Шани втянуло это мое пижонство со стрельбой. «Господи, прости мя!»
Однако посмотрим. Может, обойдется?
