– Пайбадра запрещает мне тебя убивать, Джиу. Но вовсе не предписывает тебя отвязывать.
– А разве не вы меня привязали?
– Нет, Джиу-человек. Это сделал слепой отшельник Вардун.
– Зачем? – Я просто охренел.
– Мы его попросили об этом. Как люди народа, давшие тебе пайбадру, мы не могли связать тебя сами. А Вардун – человек, и отношения к нашей пайбадре не имеет. Священные законы предков соблюдены.
У меня на некоторое время отвисла челюсть. Это надо же законники. Обычаи соблюдают. Нашли какого-то хмыря в лесу и приволокли, чтобы меня привязать, пока я был в отключке!
– Это жульничество! Вам в суде у людей надо работать, с таким талантом обходить законы.
Он флегматично пожал плечами. Мол, думай, что хочешь. Но внезапно мне пришла в голову мысль – брешь в его законотворческом словоблудии:
– А стукать меня по голове? Разве пайбадра позволяет стукать по башке прощенного?
– Нет.
– Тогда почему эта су… Вияна это сделала?
– Сделка пайбадры вступает в силу, только когда медальон надевается на шею прощенного. Она ударила тебя до этого.
Опять! Я уж думал, что поймал этого козла за бороду. Ну надо же!
– Все равно это неприкрытое жульничество. Где моя шкатулка, кстати?
– Твоя шкатулка? – Он снова глянул на небо.
Чего он там высматривает? Я объяснил, при этом неосознанно дернув руками, пытаясь, как рыбак, показать руками размер вещицы.
– Уменьшитель. Ты ее сам вещью бога назвал сейчас. Чего теперь прикидываешься непонимающим?
– Ах, ты про это, любезный Джиу. Но разве она твоя?
– Да. А чья еще?
– Думаю, нет. Была бы она твоей, называлась бы ларцом Джиу Джитсу. А так она называется ларец Мертвого Бога. Конечно, ты тоже скоро будешь мертвым. Но точно не богом. Так что соответствие только в первой части.
Вот сукин сын! Я не знал, что сказать. Логичная сволочь.
– Значит, ты меня не отвяжешь?
– Нет.
– И шкатулку, пардон, ларец Мертвого Бога, не вернешь.
– Нет.
– Почему?
– Потому что за проклятыми вещами Мертвого Бога охотятся зингару. Они их собирают для какой-то цели. А все, что плохо для зингару – хорошо для эльтов.
– Не сказал бы. Пятидесятый калибр одинаково хорош как для вас, так и для них.
Он не понял моей скрытой фразы, но и не старался. Тралок был сообразительным полуэльтом. Ай-кью под сто пятьдесят минимум. И эмоции свои контролирует превосходно. Не скажешь по нему, что я сегодня ночью и рано утром штук тридцать его сородичей убил. Хотя не факт, что тридцать. Из-за картечи помпового ружья, в лесу, наверное, многих просто ранил.
– Сколько я убил? – спросил я, чтобы как-то выйти из тупика этого допроса.
– Слишком много.
– Зачем вы на меня напали? Я не хотел вас убивать. Оставили бы в покое, я бы просто проехал через лес.
– Нам не нужна твоя жалость, Джиу-человек. Мы знали, на что шли. И что у тебя проклятый ларец.
Я задумчиво кивнул. Это объясняло его реакцию. Они сознательно шли на риск, чтобы захватить меня. Живым или мертвым. Из- за шкатулки. Правильно Парс говорил, проклятая штука. Я из-за нее чуть с ума не сошел. То, что она не касалась моего тела, даже сквозь одежду, чувствовалось как-то по-другому. Хотя и не факт, вернись она снова, что я смог бы ее не трогать. Практичная вещь. Как раз для такого одинокого бродяги из параллельного мира, как я.
– Зачем тебе, Тралок-эльт знать, кто мне дал ларец? – спросил я, передразнивая его манеру добавлять название расы к имени.
– Это я тебе скажу, если скажешь, кто это был. Такие вещи не дают просто так.
– В смысле?
